— Вот теперь отлично! Благодарю армию за помощь.
Сержант Белью кивнул, спустился по лесенке к своим солдатам, что-то негромко сказал им, и все, кроме одного, тут же скрылись в белесой мгле. Оставшийся нехотя поднялся в кабину машиниста. Полковник сухо поинтересовался:
— Можем трогаться, Банлон?
— Как только пройдет этот снежный заряд, сэр.
— Вы просили, чтобы Девлин сменил вас. Может быть, сейчас самый подходящий момент?
— Я действительно просил вас об этом. Но сейчас как раз не время, сэр. Ближайшие три мили Девлин должен оставаться на своем месте.
— Что особенного в этих трех милях?
— Этот участок называется Перевал Палача. Это самый крутой подъем в этих горах.
Полковник ответил:
— Тогда, пожалуй, вы правы. Без тормозного не обойтись.
Глава 5
Форт Гумбольдт располагался в восточном конце узкой и каменистой долины, плавно уходящей вниз уже на другой стороне гор, которые штурмовал эшелон полковника Клермонта. Место для форта было выбрано идеально. С северной стороны поднималась отвесная стена. С востока и юга форт защищало узкое, но глубокое ущелье. В восточном направлении ущелье пересекал железнодорожный мост. Приблизиться к форту можно было только через мост или поднимаясь по долине. В обоих случаях несколько решительных людей, скрывающихся за частоколом, могли легко отразить атаку многократно превосходящих сил.
Деревянное укрепление было построено в форме обычного квадрата с широким и прочным настилом для стрелков, установленном по всему периметру с внутренней стороны в четырех футах ниже верхнего края пятнадцатифутовых стен. Тяжелые ворота находились на южной стороне, обращенной к ущелью и железной дороге. Внутри справа от ворот находилась караулка, а слева — оружейный склад. Дальше по западной стене форта располагались казармы и кухня, в северной — офицерские помещения и телеграф. Под конюшни была отведена вся восточная сторона. На десятки миль вокруг форт был единственным населенным пунктом бледнолицых.
По белому снегу к форту приближался отряд закутанных в одеяла индейцев. Их лошади вязли в снегу почти до колен. Их вожак, у которого была удивительно светлая для индейца кожа, провел их в никем не охраняемые ворота, указал своим спутникам на конюшню и поднялся по ступенькам к двери, на которой красовалась дощечка с надписью: «Комендант».
Индеец быстро вошел и сразу же закрыл дверь, чтобы не впустить крутящиеся на холодном ветру снежные хлопья. За письменным столом полковника Ферчайлда восседал Сепп Келхаун. Ноги его были на столе, в одной руке он держал сигару, в другой — стакан с чистым виски из запасов полковника. Увидев вошедшего, он встал с необычайной поспешностью.
— А ты не тратишь времени даром, Белая Рука!
— В такую погоду мудрый человек не мешкает.
— Что с линией на Фриско?
— Перерезана. Мы также разрушили мост через ущелье Анитоба.
— Ты и твои ребята отлично потрудились.
В подтверждение этих слов Сепп Келхаун достал из ящика стола еще один стакан и бутылку. Но Белая Рука презрительным жестом отверг предложенное угощение.
Келхаун сел. Чтобы не терять времени даром, он наполнил собственный стакан почти до верха.
— Сколько у нас времени?
— Ты спрашиваешь, когда тут могут появиться солдаты с запада?
— Да, да. Конечно, нет оснований полагать, что они заподозрят что-то неладное и сразу явятся в форт большими силами, но необходимо учитывать все случайности…
— Не меньше трех дней.
— Этого вполне достаточно, Белая Рука! Поезд прибудет завтра после полудня.
— Что известно о солдатах в этом поезде?
— Пока ничего. — Келхаун смущенно кашлянул и сделал глоток виски. — Тебе и всем твоим людям нужно получше отдохнуть. Может статься, что вам придется еще раз забраться на коней, прежде чем мы решим эту маленькую проблему.
Глаза индейца сверкнули.
— Как ты помнишь, мы распределили обязанности, когда собирались захватить этот форт. Ты с друзьями должен был попросить приюта на ночь. А ночью вы должны были прикончить часовых, открыть ворота, впустить нас и помочь добить оставшихся солдат.
Келхаун высосал уже половину стакана. Он не поднимал на индейца глаза.
— Да, не все пошло, как было задумано. Часовые оказались очень настороженными, из-за снега не было видно ни зги, ветер бушевал, как безумный. Мы думали…
— Ветер бушевал у вас в головах, а снег шел из такой же бутылки, как эта. В результате вы просмотрели двух часовых, которые сумели поднять тревогу. И пятнадцать моих воинов встретили смерть. Я готов терять людей, но не из-за твоих ошибок и твоей огненной воды. Я буду мстить за свой народ. Армия белых — мои враги, и они будут умирать, пока живет Белая Рука. Но они не должны знать, что нападения совершают паюты, иначе они не успокоятся, пока не умрет последний пают. А это слишком большая цена за войну!