— Никогда о таких не слышал.
— О них вообще мало кто еще слышал. Их производство было начато лишь несколько месяцев назад. И почти сразу после испытаний с фабрики была похищена большая партия. Я думаю, всю эту партию везет наш поезд.
— Мистер Дикин, а что случилось с вагонами, в которых были лошади?
— Я отцепил их.
— Я почему-то так и подумал. Но зачем вы сделали это?
— Извините, полковник, — Дикин поднял руку. — У нас падает давление.
В офицерской столовой, где в третий раз собрался военный совет, царила атмосфера разлада.
— Ну и как? Ничего не придумали? — поинтересовался губернатор.
— А что тут придумаешь? — буркнул майор.
— Но мы же должны что-то предпринять?!
Генри, подбросив несколько поленьев в печку, повернулся к остальным.
— А что, если мы зададим себе всего один вопрос — что будет, если нам не удастся заставить их остановить поезд? Дикин не остановит поезд, пока, как он думает, не окажется среди друзей в форте Гумбольдт!
После короткой паузы, во время которой все переваривали это сообщение, О'Брейн заметил:
— А ведь вы правы, Генри! Он знает лишь то, что мы вздумали продать индейцам оружие, а мы вообразили, что он знает решительно все! А что он может знать о нашей главной цели? Ничего! Да и откуда ему знать? И никто ничего не знает! Это просто невозможно, никто не связывался с фортом Гумбольдт. Какой из этого вывод? — Майор решительно взмахнул рукой. — Нужно предоставить мистера Дикина самому себе, пусть гонит дальше в форт. Кажется, для этого он вполне подходит!
Улыбаясь, губернатор потянулся за бутылкой виски. Предвкушая благополучный исход предприятия, он сказал:
— Теплый прием ему окажет Белая Рука!
А Белая Рука в это время находился очень далеко от форта Гумбольдт. За вождем следовали все его воины.
Белая Рука посмотрел на восток, где небо начало светлеть, и жестом приказал ехать еще быстрее. Кавалькада ускорила бег лошадей по извилистой долине.
Дикин тоже увидел первые признаки рассвета. Он проверил показания манометра и закрыл топку. Марика сидела на дровах в позе, выражающей крайнюю усталость. Клермонт был бледен от потери крови. Дикин чувствовал себя не намного лучше, но, чтобы поддержать бодрость духа, принялся рассказывать с того места, где прервал себя:
— Так вот, мне пришлось отцепить эти вагоны, потому что индейцы — это почти наверняка паюты под предводительством Белой Руки собираются устроить засаду у восточного входа ущелья Разбитого Сердца. Я знаю этот проход. Им придется оставить лошадей почти за милю от этого места, и мне не хотелось преподносить им подарок в виде двух вагонов свежих лошадей.
— Засаду? — переспросил полковник. — Но я думал, что они заодно с этими… ренегатами, которых мы везем!
— Все правильно, полковник, но бандиты, захватившие форт, и индейцы считают, что попытка уничтожить вагоны с солдатами не удалась. И они решили застать их врасплох. Видите ли, мне просто позарез нужно было выманить индейцев из форта. Иначе мы бы никогда туда не попали.
Клермонт протянул:
— Считают, что попытка перебить солдат не удалась?
— Помните пропавший телеграфный аппарат? Так знайте, мне пришлось перепрятать его в ящик с сеном.
Клермонт посмотрел на Дикина очень внимательно.
— Вы развили тут кипучую деятельность, мистер Дикин.
— Да, без дела я не сидел.
— Но почему?… Зачем вообще было нужно захватывать форт ради нескольких ящиков оружия? — Марика беспомощно развела руками. — Зачем эти убийства? Почему этот Пирс, О'Брейн, даже мой дядя рискуют жизнями и губят свою карьеру?
— Эти гробы должны прибыть в форт не пустыми, мисс. И покинут его тоже не пустыми.
Клермонт спросил:
— Но вы же считаете, что там нет холеры?
— Но в форте Гумбольдт есть еще кое-что, правда, не имеющее с холерой ничего общего. То, за что люди, подобные всем нашим пассажирам, — Дикин сделал неопределенный жест в сторону поезда, — готовы продать свои жизни, честь, душу! Вы когда-нибудь слышали о людях по имени Маккей, Фейр и Флейд?
— Имена как будто знакомы…
— Они нашли большую жилу в начале этого года. Добытое ими золото уже сейчас исчисляется суммой более десяти миллионов. А единственный путь, по которому этот металл может быть переправлен на восток — вот эта железная дорога. Думаю, что сейчас в форте больше золота, чем где бы то ни было еще в нашей стране, кроме, разумеется, государственной казны.
— Хорошо, что я уже сижу, — усмехнулся бледный полковник.