Фергюсон попробовал связаться, но передав сообщение раз двенадцать, доложил:
- Кажется, мне с ними не связаться.
- Никого нет на приеме, не так ли?
- Похоже, что никого, сэр, - Фергюсон озадаченно почесал затылок. - И я скажу больше: мне кажется, что линия вообще мертва. Видимо где-то обрыв линии, сэр.
- Непонятно, как это могло случиться. Ведь не было ни снегопада, ни сильного ветра. К тому же вчера вечером мы разговаривали из Риз-Сити с фортом Гумбольдт и все было в порядке. Попытайтесь еще раз, а мы пока позавтракаем.
Все семеро заняли те же места, что и накануне, только на место доктора Молине, который еще не появлялся, за стол уселся Дикин.
Преподобному отцу Пибоди, который должен был сидеть рядом с доктором, было явно не по себе. Он то и дело украдкой поглядывал на Дикина, а тот не обращал на присутствующих никакого внимания, весь сосредоточившись на еде.
Клэрмонт покончил с едой, откинулся на спинку кресла, кивнул Генри, чтобы тот налил ему кофе, закурил сигарету и, взглянул на столик Пирса, холодно заметил:
- Боюсь, что доктору Молине будет трудновато привыкнуть к нашему армейскому распорядку. Генри, ступайте и разбудите его! - он повернулся в кресле и позвал: - Фергюсон!
- Ничего нового, сэр. Все словно вымерло.
С минуту Клэрмонт сидел молча, нерешительно постукивая пальцами по столу, потом принял решение. - Убирайте аппаратуру! Мы трогаемся. Майор О'Брайен, будьте так добры... - он неожиданно оборвал свою реплику, так как в этот момент в помещение опрометью ворвался Генри, глаза которого были широко раскрыты от ужаса.
- Черт возьми, Генри! В чем дело?
- Он умер, полковник... Он лежит там мертвый... я имею ввиду доктора Молине.
- Умер!? Доктор Молине умер? Вы уверены в этом, Генри? Может, он крепко спит? Вы пробовали его разбудить?
Генри кивнул, его всего трясло. Он жестом показал на окно.
- Он холоден, как лед на этой реке...
Он посторонился, так как О'Брайен стремительно бросился к выходу.
- Наверное, сердце, сэр, - добавил Генри. - Похоже, что он умер тихо, во сне.
Клэрмонт поднялся и зашагал взад-вперед по узкому пространству купе.
- О боже ты мой! Какой ужас!
- В самом расцвете сил... - скривился отец Пибоди и погрузился в безмолвную молитву.
Вошел О'Брайен: лицо его было серьезным и озабоченным. Перехватив вопросительный взгляд Клэрмонта, он утвердительно кивнул.
- Мне тоже кажется, что он умер, сэр! Похоже на сердечный приступ. Судя по его лицу, он даже не успел понять, что умирает.
- Можно мне взглянуть? - внезапно спросил Дикин.
Все взоры мгновенно устремились на него. Взгляд полковника Клэрмонта был полон холодной враждебности.
- На кой черт вам это понадобилось?
- Чтобы установить точную причину смерти, - безразлично проговорил Дикин. - Вы же знаете, что я был врачом.
- Вы получили квалификацию врача?
- Да, но меня лишили этого звания.
- Иначе и быть не могло...
- Но не из-за моей некомпетентности, а скажем, за другие провинности. Но ведь врач - всегда врач.
- Возможно... - Клэрмонт привык смотреть на вещи реально, чтобы не признать справедливости последнего замечания, каковы бы ни были его личные чувства по отношению к этому человеку. - В конце концов, почему бы и не разрешить. Проводите его, Генри!
Когда Дикин и Генри покинули купе, там воцарилось молчание и даже появление Генри с порцией свежего кофе, не нарушило его.
- Ну что? Сердце? - осведомился Клэрмонт, когда Дикин вернулся.
- Пожалуй, это можно назвать сердечным приступом или чем-то вроде этого, - он взглянул на Пирса. - Нам повезло, что с нами едет представитель закона...
- Что вы хотите этим сказать? - губернатор Фэрчайлд был гораздо более обеспокоенным, чем накануне вечером.
- Кто-то оглушил Молине, вынул из его ящичка с хирургическими инструментами зонд, ввел его в грудную клетку и пронзил сердце. Смерть наступила мгновенно, - Дикин обвел присутствующих небрежным взглядом. - Я бы сказал, что это мог сделать человек знакомый с медициной или, по крайней мере, с анатомией. Кто-нибудь из вас знает анатомию?
Резкость, с которой ему ответил Клэрмонт, была вполне объяснима:
- Что за чушь вы тут несете, Дикин?
- Я утверждаю, что его ударили по голове чем-то тяжелым, скажем, рукояткой пистолета. У него рассечена кожа над левым ухом. Но смерть наступила прежде, чем образовался синяк. Под самыми ребрами крошечный багровый укол. Сходите и убедитесь сами!
- Но ведь это нелепо! Кому это могло понадобиться? - тем не менее в голосе полковника прозвучали тревожные нотки.
- Действительно, кому? Вероятно, он сам себя проткнул насквозь, потом вытер зонд и вложил его обратно в ящичек... Так что никто здесь не виноват. Просто глупая шутка со стороны доктора Молине...
- Едва ли уместно...
- В вашем поезде совершенно убийство, полковник! Почему бы вам не сходить и не проверить все на месте?
После минутного колебания Клэрмонт решительно направился во второй вагон и все двинулись за ним. Дикин остался наедине с Марикой, которая смотрела на него с каким-то странным выражением лица.
- Это вы его и убили! Вы ведь убийца! Вот почему вы заставили меня развязать и снова завязать веревки... Для того, чтобы позднее изловчиться и...
- О, боже ты мой! - Дикин усталым движением налил себе кофе. Разумеется, мотив налицо: я хотел занять его место! Поэтому я пробрался к нему, расправился на свой манер: сделав все так, чтобы смерть выглядела естественной, а потом объявил всем, что его убили. А после убийства я, конечно, снова связал себе руки, по всей вероятности ногами. - Он поднялся, подошел к запотевшему окну и стал его протирать. - Неудачный день для похоронного обряда.
- Обряда не будет. Доктора Молине отвезут обратно в Солт Лейк.
- Но на это потребуется много времени.
Не глядя на него, она сообщила:
- В багажном отделении около тридцати гробов и они пустые.
- Вот как? Черт возьми, это не воинский состав, а прямо-таки железнодорожный катафалк!
- Что-то в этом роде. Нам сказали, что гробы везут в Элко, но теперь-то мы знаем, что их везут в форт Гумбольдт. Скажите, кто по-вашему это сделал?