Две параллельных улицы поселка, соединяясь небольшим проулком, вели к ущелью. За пятнадцать минут, Кора и Петр обошли «центр» и сейчас поворачивали к дороге, ведущей обратно к реке и отелю.
– М-да, гулять здесь особо негде, – протянул Петр и остановился. – Подожди, где-то я это видел.
На углу торчал плетень, увешанный горшками. За ним стояла беленая кубанская мазанка, как в старые времена покрытая камышом. А на плетне, диссонансом с этой идиллической картинкой, полиуретаном краснел плакат: «Казачья история» – домашний музей».
– Забавно, пойдем – посмотрим, – предложила Кора, открывая калитку.
На встречу, широко улыбаясь, спешил добродушный подтянутый старик. Седые усы, кудрявый чуб, льняная рубаха, подпоясанная красным кушаком с кистями. Он сам был живым олицетворением истории.
– Гости-то какие, – обрадовано сказал дед, тряся руку Петру, – я уж вас заждался Петр Терентьевич.
– Ты его знаешь? – одними глазами спросила Кора, затаскиваемая гостеприимным хозяином на летнюю кухню.
Здесь рядом с побеленной печью под дощатым навесом, увитым виноградом, стоял деревянный кособокий стол, покрытый клеенкой.
– Вы присаживайтесь, – старик махнул рукой на лавки – Я щас накрою.
Он бросился в сарай, выволакивая оттуда кабаний окорок. Достал из печи свежий хлеб. Выставил миски с вареньем.
– Все свое, – комментировал дед четкие действия, – Не сомневайтесь. Натуральное. Ребятня ко мне с окрестных городов летом на практику ездит. Историю изучает. Мы с ними и рыбку вялим, и окорок коптим. Да и печка у меня не бутафорская.
– Простите, мы знакомы? – вклинился в поток слов Петр.
– Да я вам, почитай, уж писем пять отослал и открытку. Сразу после вашего интервью в газете. Вы разве не читали? Поговорить мне с вами надо срочно. Я уж в город за вами собрался ехать.
– Да что-то припоминаю, – вежливо кивнул Петр и пожал плечами, глядя на Кору.
– Я была не права, – хитро подмигнула жена, – ты прославленный скульптор и слава о твоих эпохальных работах докатилась до самых окраин.
Кора сидела на кухне городской квартиры, обхватив голову руками. В открытом ноутбуке маячил перечень сотрудников на увольнение. Список подготовил отдел кадров. Но она сама решила его перепроверить. И, судя по всему, не напрасно. Кора чертыхнулась и делетом убрала знакомую фамилию. У нее рука не поднималась увольнять старый состав. Тех, с кем несколько лет назад она начинала риэлторский бизнес. Женщина прошлась по списку еще раз и зацепилась взглядом за Томочку.
– Черт бы побрал этот кризис, – Кора отодвинула ноутбук и встала, чтобы налить чаю.
Бросила взгляд на старые ходики, купленные мужем по случаю у какой-то бабушки. Они прекрасно вписывались в интерьер столовой, оформленной в деревенском стиле. Два часа ночи. По-хорошему надо было лечь спать. Но кружевные трусики, заботливо оставленные любовницей мужа под подушкой, отбили всякую охоту заходить в спальню.
Итак, вернемся к списку. Ах, да, Томочка. Неплохая была сотрудница. Пока не развелась. А что мы имеем сейчас? Бесконечные больничные из-за двух малышей детсадовского возраста, опоздания на работу и невыполнение пары заданий. Формально, отдел кадров абсолютно прав. У нее бизнес, а не благотворительная контора.
Хлопнула входная дверь. На кухню заглянул подвыпивший Петр.
– Все празднуешь? – Кора подняла красные глаза от компьютера.
– Имею право. Сегодня пришел второй чек от французов. Кстати, месье Лакруа попросил прислать мой каталог. Сказал, что покажет его любителям современного искусства. И еще он написал, – Петр, пошатываясь, присел за стол, – что мои работы произвели неизгладимое впечатление на его друзей.
– Здорово. Но пить все равно хватит.
– Почему ты не радуешься со мной, а? Хочешь сказать, что это ты притащила на мою выставку французов, да? Но ведь работы они купили мои! – с нажимом произнес муж.
– Ты не в том состоянии, чтобы говорить серьезно.
– Я в том, – он пересел на стул рядом с ней. – Чем ты теперь недовольна? Мои друзья радуются, – он показал в сторону двери. – А родная жена не рада. Я хочу слышать, что снова не так?! – он махнул рукой, сбивая стоящую рядом с Корой чашку с чаем. Жалобно тренькнув, она упала на пол.
– Во-первых, – Кора устало потерла переносицу, – где были эти «друзья», когда мы вместе с твоими скульптурами ютились в хрущевке? А во-вторых, если ты заметил, французы купили две работы трех– и пятилетней давности. Ведь так?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что если ты будешь продолжать ваять ангелочков, можешь поставить крест на карьере.