— Привет. Ты — Морелла, чтица? — Лилитта говорила негромко, не желая будить подозрительность слуг или стражи, которая точно должна была быть за дверями.
— Привет. Да. А кто ты? — чтица выглядела моложе Ириса, но старше самой Лилитты.
— Я Лили. И я живу в этом замке. Я никогда не видала живую чтицу и вот пришла… — княжна оставила то же имя, которым представлялась Ирису.
— И как, на что похожа «живая чтица»? — лёгкая улыбка коснулась губ Мореллы, которая уже сумела взять себя в руки.
— На… обычную девушку? Которая устала с дороги, — княжна полагала, что ученицам обители предсказательниц вдалбливают, что они лишь посланницы судьбы, а не живые люди. На этом стоило сыграть. — Ты совсем не такая, как о тебе сказал один юный господин наёмник.
— Наёмник? Кто? — встрепенулась чтица.
Неужели Лилитта была права, и между ними что–то было?
— Его звали… как цветок, который растёт… — медиум уже хотела ляпнуть «на Земле», но вовремя одернула себя, — впрочем, неважно. Ирис. Его звали Ирис.
— Ах! — в голосе чтицы явно слышалось разочарование. — И что же он сказал?
Лилитта нахмурилась, будто в задумчивости. Она ошиблась в своих догадках? Морелла не интересовалась Ирисом?
— Что ты смелая и красивая, — отступать было поздно, и княжна добавила, бросая некий вызов: — Но пока я вижу только второе.
— О чём же ещё вы говорили? — рассмеялась чтица.
— Всё о пустяках. Например, о том, какое славное пророчество ты произнесла! И воины князя, и наёмники были рады услышать его, — Лилитта вся закаменела, напряглась. Она рисковала, начиная игру по–крупному.
— Что? Славное? Рады? — Морелла была обескуражена. — А что было в этом… пророчестве?
— Как что? Разве госпожа чтица не сама его же и написала? Князь прочёл ровно с пергамента, — внутри княжны всё дрожало, но она постаралась придать голосу побольше невинного удивления.
— Что… что там было написано? — вдруг Морелла вскочила в кровати и, приблизившись к Лилитте, схватила ту за плечи, заставив непроизвольно вздрогнуть.
— Дай–ка припомнить… — медиум всеми силами сохраняла бесстрастное выражение лица, непроизвольно подражая Многоликой, а в это время чтица её трясла, крепко вцепившись в плечи.
…И город нам свалится прямо в ладони,
Как сладкий, вызревший плод…
Там слабое войско и робкий правитель,
И обветшала стена,
А звонкой казны хоть лопатой гребите…* — процитировала княжна то, что услышала в кабинете Дейроса.
— Я такого не писала! — в голосе чтицы Лилитта с удивлением услышала страх.
— Но как же… — княжна сделала непонимающее лицо.
— Кто объявил о пророчестве? — проигнорировала её реплику чтица.
— Сам князь, конечно. Разве это не ты была рядом с ним, закутанная в плащ? — только сейчас медиум оценила план Воибора по достоинству. Он убедил князя показать наёмникам якобы «чтицу» и зачитать якобы «пророчество».
— Нет, это не… — Морелла оборвала себя на полуслове. Она закусила губу и выпустила Лилитту из хватки. Чтица на несколько мгновений замолчала, погружаясь в раздумья. Затем она нерешительно проговорила: — Скажи, ты можешь…
— Да? Что–то не так? Я могу чем–то помочь? — медиум ликовала: чтица в её должниках — что может быть интереснее! Теперь шанс, что Морелла возьмёт её с собой, становился более реальным.
Морелла заметалась по комнате. Она теребила подол платья, кусала губы и хмурилась, но затем резко остановилась и замерла на месте.
— Ты можешь передать послание одному из наёмников? — чтица говорила уверенно, наконец приняв окончательное решение.
— Послание? Конечно, могу. Тому… молодому… Ирису, кажется? — если уж начала с мага, то Драгоса княжна не стала упоминать.
— Ему или мужчине с чешуйками на висках.
«Кому–нибудь да передам», — решила Лилитта и молча кивнула в подтверждение, что согласна. Ждать медиуму пришлось недолго: чтица быстро набросала несколько слов на пергаменте и вручила княжне.
— Пожалуйста, передай это любому из них, — голос Морелла дрожал.
— А они мне поверят? — Лилитта должна была всё прояснить. — Они знают твой почерк?
— Нет, не знают, но я надеюсь, что они поверят.
— Хорошо, я сейчас же исполню твою просьбу, — тем проще было княжне.
— Я безмерно благодарна тебе! — воскликнула чтица чуть громче, чем следовало.
— Но, когда я вернусь, ты погадаешь мне? — в медиуме проснулся профессиональный интерес. Можно было попросить об этом и сейчас, но время поджимало.
— Что? Погадать? Чтицы не гадают, а смотрят будущее, — Морелла нахмурилась.