Вынырнув из сладостных мечтаний, Фариус снова перебрал в уме имена любовниц и детей своего отца. И решение пришло практически само собой. Поспешивший в кабинет Дейрос набросал список слуг, что прислуживали ещё его отцу и могли быть пока живы. Десяток имён стариков, в том числе родственников отцовских любовниц. Старый князь предпочитал развлекаться с безответными служанками или пленницами, за которых никто не вступится.
Дейрос решил самолично заняться эти делом.
К счастью, Чёрной Лилии наконец повезло, пусть и случайно. Перебирая всякие безделушки на каминной полке, она ненамеренно переставила ониксовую статуэтку, изображавшую демона, и вдруг услышала скрежет. Вздрогнув от неожиданности, Лилия Львовна обернулась и с широко раскрытыми глазами уставилась на отъезжающую в сторону стенную панель. Вскрикнув от радости, она бросилась к открывшемуся тёмному зеву — она была уверена — тайного хода. Оттуда пахнуло холодом и пылью.
Чёрная Лилия притормозила. Уже не так резво она сунула в проход сначала голову, а затем и остальное тело. По сосудам несся азарт, давно забытый за последними годами, когда она угасала от болезни и проводила все дни, сидя за столом в гадательном салоне. Медиум коснулась шероховатой каменной кладки. Проход утопал во тьме, но она могла рассмотреть, что коридор отходит в две стороны. Лилия Львовна метнулась к трюмо и вытащила стопку пергаментов. Она здраво рассудила, что во мраке лабиринта легко заблудиться, а потому захватила ещё и один из настольных магических светильников.
Вооружившись пергаментом и пером, она ступила в тайный ход. Единицей масштаба Лилия Львовна назначила свои десять шагов, проходя которые, устраивалась на корточках и в желтоватом свете рисовала на пергаменте пройденный путь. В тот день она просто ходила от одной развилки до другой, а затем переносила получившийся план в дневник. С чернильницей возиться оказалось очень муторно, но ничего другого она придумать не смогла. Чуть позднее, в комнате, она обычно сравнила нарисованное с позаимствованным в библиотеке чертежом.
Так медиум провела ещё несколько дней, но как проникать в другие помещения, так и не поняла. Однако всё изменилось в один миг.
Этот тайный ход мало чем отличался от уже изученных: под ногами был неровный камень, на стенах — клочья паутины. Тишина давила. Для освещения княжна снова использовала один из магических светильников, что стоял на камине в её комнате. Он давал бликующий свет, рождающий неровные тени. Чтобы не заблудиться, она как обычно останавливалась каждые десять шагов и дорисовывала на пергаменте план уже пройденного пути.
Зачем было так делать? Да однажды она, следуя плану, чуть не провалилась в глубокую яму, которая на карте никак не была обозначена.
Очередной отнорок оказался значительно чище основного хода, будто время от времени им пользовались. Здесь не было паутины, но на полу лежал пепел. Лилия Львовна сделала несколько шагов по нему, оставляя хорошо заметные следы–вмятины, а её туфельки запачкались ещё больше. Она глубоко вздохнула, подумав, что так у неё не останется чистой одежды, а её матери может показаться подозрительным, что девочка, безвылазно сидящая в замке, где–то так измазалась.
За размышлениями она прошла чуть дальше, пока полумрак тайного коридора не разрезал тонкий луч жёлтого света. Медиум замерла, обратившись в слух и напрягая зрение. Затаив дыхание, она смогла расслышать мужские голоса. Несколько осторожных, крадущихся шагов по направлению к двери, и княжна смогла узнать говорящих: Дейрос и Виобор.
— Виобор, что скажешь по поводу моей дочери?
— Князь, ваша супруга и некромант смогли вернуть ей многие знания, но не думаю, что этого будет достаточно.
— Что — знания! Управлять княжеством ей ещё долго не придётся, пока я жив. И сможет ли она сделать это потом — вопрос спорный. Но я до сих пор не почувствовал в ней демона, — голос Дейроса к концу предложения приобрел рычащие нотки.