— Как ты себе это представляешь, Крайс? Она не помнит самых простых вещей: как одевать корсет и путается в подоле платьев, как пользоваться магическими светильниками и какими столовыми приборами что кушать, как любила своих собачек и могла часами возиться с ними. Не узнала ни меня, ни князя, а тебя назвала отцом! И как ты думаешь, каков будет ответ?
— Ответ… — но Эрна, замерев, лишь пристально следил за движением губ княгини, потеряв смысл последнего вопроса. В его голове набатом звучало лишь одно слово — «отец». А ведь и правда! Пора перестать отрицать очевидное. Он хотел бы быть отцом для дочери Многоликой. Некромант вздохнул. Он не был им и даже не должен думать об этом, пока её запястья стягивают браслеты, означающие магический брак с Дейросом. В наступившем молчании Эрне всё же пришлось что–то сказать:
— И вы предлагаете просто промолчать об этом?
— Если хочешь, то можешь спросить сам, но я знать ничего не хочу. — С этими словами Многоликая отвернулась от Крайса, и её взгляд устремился куда–то за окно, туда, где за границами Союза княжеств Дэммор лежала империя Алданаи.
— Но почему?
— Представь, что будет, когда князь узнает о моём провале, — голос Многоликой звучал глухо. — Он убьёт Лилитту, а я… мою жизнь превратит в невыносимую муку. И пока я не знаю ответ на твой вопрос, есть хотя бы крохотная надежда, что демон в моей дочери пробудится.
На это Эрна чуть слышно прошептал: «О нашем провале.» Получается, он уже давно выбрал сторону. Осталось защитить её от проигрыша.
— Ты что–то сказал? — Многоликая снова повернулась лицом к некроманту. Как тот ни пытался, рассмотреть какое бы ни было смятение или страх на лице своей госпожи так и не смог.
— Я… спросил, почему вы, моя госпожа, вышли замуж за Дейроса? — Эрна на миг даже испугался собственной смелости: спросить то, что уже давно вертелось на языке, да ещё в такой неподходящий момент!
— Почему я вышла замуж за эту тварь? — голос княгини подскочил на несколько тонов, приобретая нотки безумия. — Потому что одержимые всегда были любителями совершать набеги на приграничные имперские городки. Это сейчас всё относительно спокойно, но ещё двадцать–тридцать лет назад Дэммор воевал с Алданайей. Почему ты так удивлённо смотришь на меня? Не знал, что я имперка?
— Не знал… — успел прошептать Крайс Эрна, прежде чем его госпожа продолжила рассказ.
— Не удивляйся, — уже спокойнее проговорила Многоликая, — князья знают, что без вливания новой крови их рода выродятся, а я, как не кстати, подошла. Поэтому ты можешь называть мой брак политическим, — и снова это безумие в глазах его княгини.
Крайсу почему–то расхотелось выпрашивать дальнейшие подробности. Но… оставался ещё вопрос, всего маленький вопрос. Он сглотнул.
— Как вы жили все эти годы?
— Я знаю, как не чувствовать и не помнить.
Эрна совершенно не понял, что бы это значило, но, видя, как исказилось лицо его госпожи, поспешил закончить разговор, тем более что совсем скоро им снова предстояло учить Лилитту. Некромант встряхнулся, собираясь с мыслями и попытавшись подать руку княгине, чтобы проводить ту в библиотеку, где проходили уроки. Но Многоликая проигнорировала его жест. На её лицо возвращалась обычная безэмоциональность и равнодушие. Такие привычные Эрне, но настоящие ли? Некромант открыл дверь, пропуская княгиню вперёд, и проследил взглядом за движением лопаток под синим атласом платья. Ответ сам нашёл его: теперь — настоящие.
Лилитту пришлось забирать из её покоев: князь Дейрос строго–настрого запретил дочери разгуливать по замку в одиночестве, пока демон не пробудится. Многоликая лишь смогла уговорить супруга на посещение библиотеки и рабочего кабинета некроманта, напирая на то, что подобное заключение явно не поможет той наладить контакт с демоном и разобраться со своими гипотетическими силами. На опасения Воибора, как, в случае чего, женщина и маг–неодержимый справятся с вышедшим из–под контроля демоном, Эрне пришлось отвечать, что он вполне даже боевой маг, который уже имел дело с агрессивными неупокоеными мертвецами, и вряд ли это сложнее, чем справиться с девочкой, которая толком ничего и не умеет. На это Воибор что–то прокряхтел, но последнее слово осталось за князем.
Княжна уже делала большие успехи в освоении языка и письменности, а потому было решено перейти к знакомству с историей их мира и объяснения принципов магии и одержимости. Крайс надеялся, что это поможет Лилитте перестать так странно смотреть на него, когда он пытался найти в ней хоть следы магии огня, присущей демонам.
— Наш мир называется ᛟᛏᚱᚨᛖᛇᚾᛁᛇᛗ, и его история имеет два периода: до и после пришествия Тёмной и Светлой Хозяек. О первой эпохе мало, что известно, а вот вторая длится уже около полутора тысяч лет. И сейчас на дворе 1532 год.
— Почему «ᛟᛏᚱᚨᛖᛇᚾᛁᛇ»? — Лилия Львовна не успела остановиться, и вопрос сам сорвался с губ. Она мысленно обругала себя: ясно же, что это не Земля и следует быть осторожнее, а то мало ли как здесь относятся к чужакам. Здесь была магия, средневековые, но вполне обжитые замки, нетронутая цивилизацией природа, да и Бог знает, ещё что. Пока следовало быть осторожнее и играть по их правилам.
— Сейчас мало кто помнит истоки названия, но большинство исторических трудов сходятся во мнении, что когда–то наш мир был придатком мира ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ, сюда ссылали всяческих отступников от единой веры в ᛏᚹᛟᚱᛝᚨ, а из нашего мира забирали рабов и ресурсы. Но с течением времени создание ᛈᛟᚱᛏᚨᛚᛟᚹ из одного мира в другой стало чересчур затратным, и посещения жителей ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ мира становились всё реже и реже. А потом было восстание, прибывшие из ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ все были перебиты, а ᛈᛟᚱᛏᚨᛚᚾᛁᛇ врата уничтожены. Сейчас искусство их создания утеряно, лишь несколько ещё действуют, а на месте той битвы остались ᛗᛇᚱᛏᚹᛁᛇ ᛉᛇᛗᛚᛁ, негостеприимные и запрещённые к посещению.
«Это какое–то безумие! Это не могло случиться со мной!» — Лилия Львовна решила не спрашивать ни про ᛏᚹᛟᚱᛝᚨ, ни про какой–то ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛁᛁ мир. Она не была уверена, что сможет переварить то, что только что узнала, ведь рассказ продолжался и дальше…
Крайс Эрна рассказывал про их княжество, входящее в Союз Дэммор, про соседей — светлую империю Алданаи, про всегда воюющий триумвират: Белое, Красное и Чёрное королевства. Лилии Львовне казалось, что она попала на страницы какой–то фэнтезийной книжки, если бы реальность в виде библиотечной пыли не заставляла её к концу беседы чихать, а глаза — слезиться. Но медиум усердно корябала на пергаменте руны вечно оставляющим кляксы пером. Молча. После самого первого вопроса она опасалась спрашивать лишнего, ведь на неё смотрели голубые, как недостижимое небо, глаза женщины по имени Многоликая. Лилии Львовне казалось, что она что–то заподозрила, но то были лишь смутные мысли, ничем не подкреплённые. На лице Многоликой всегда властвовало безрадостное выражение. А второй «учитель» — некромант — какие ещё некроманты! Он, что, и правда мертвецов поднимает? — часто улыбался Чёрной Лилии, держал её руку в своей, помогая правильно писать. Хотя ей недавно и объяснили, что никой он не «папа», но она бы не отказалась от такого отца.
Лилия Львовна подсчитала, что в замке она уже около двух месяцев, за это время с ней общались только две служанки, Многоликая и некромант. Того, кого её мать называла свои мужем и её отцом, ей до сих пор так не представили. И из личных комнат никуда не в одиночестве выпускали. За дверями всегда дежурили стражники, а мама и маг уверяли, что это для её же безопасности. Временами, когда под дверями её покоем сменялся караул, она замирала в ожидании, что вот тут её наконец разоблачат и спросят, кто она, откуда она и куда дела себя настоящую. «Я скажу им, что потеряла память!» — повторяла про себя Лилия Львовна, но получала лишь тёплые и сочувствующие взгляды от Крайса Эрны и полные арктического холода — от Многоликой.
Возвращаясь к себе после «уроков», медиум делала пару кругов по комнате, чтобы разогнать застоявшуюся от бесконечного сидения за столом кровь и удостовериться, что к ней никто пока не собирается приходить, а затем доставала из верхнего ящика трюмо книжицу, которую теперь уже окрестила дневником, и на родном языке выводила: