И всего через несколько месяцев медиум, кашляющая по утрам от злоупотребления сигаретами, обнаружила в слюне кровь. Затем пришла тошнота и тяжесть в животе. Платная клиника — и диагноз: рак желудка на фоне озлокачествления язвы. Дообследование — и уточнение: с метастазами в печень. Поздняя стадия в сорок пять лет. Хирурги разводили руками, онкологи предлагали химиотерапию, но результата не гарантировали. Последние месяцы Лилия Львовна просто жила, как в тумане. Она отправила всё заработанное родителям, им же завещав квартиру. Приняла последнего клиента и выкурила последнюю сигарету перед тем, как проснуться в молодом теле Лилитты Фариус.
И вот, похоже, ей дали шанс прожить жизнь заново. Но почему? Для чего она здесь?
Лилия Львовна чётко помнила какой ответ дал на этот вопрос расклад из шести рун: перевёрнутая беркана, перевёрнутая манназ, прямая турисаз, хагалаз, прямая райдо и прямая кано.
Первая руна, означавшая прошлое, не удивила её, показав болезнь. Вторая, характеризующая её саму, подтвердила, что Лилия Львовна оказалась в крайне затруднительном положении, у неё есть враг, который пытается ей навредить. Третья руна — это будущее. Ей не стоит торопиться, а впереди ждёт путешествие. Причину сложившейся же ситуации знаменовала четвёртая руна: хагалаз показала потерю контроля над ситуацией, крушение планов. Что требуется от неё в сложившихся обстоятельствах? Медиум увидела необходимость налаживания отношений с другими людьми, и снова ей предстоял путь в чьей–то компании. Тут всё было более или менее понятно, но шестая руна — результат всех её действий — говорила о пробуждении некого таланта и рождении ребёнка. Первое Лилия Львовна могла принять, но сомневалась во втором.
Устав от скучного чтива и размышлений о своей судьбе, Чёрная Лилия, отложив религиозные писания, решила прогуляться между стеллажами с книгами. На глаза попадались сборники заклинаний и легенд, исторические трактаты, несколько талмудов с нечитаемыми названиями. Они стояли ровнехонько, будто под линейку. Лишь где–то на верхней полке из общей симметрии выбивался торчащий листочек. «Хоть что–то интересное,» — подумала Лилия Львовна и, чуть подпрыгнув, вытащила его. Бумага казалась старой, но чернила вполне яркими. На пергаменте был изображён какой–то чертёж с надписями типа «первый этаж», «второй этаж», «подземелья», «чердак». Некоторые линия были нарисованы толще, чем другие, одни были сплошными, вторые — прерывистыми. Медиум решила рассмотреть находку поближе и вернулась к столу, за которым обычно занималась. «Похоже на план,» — негромко прошептала Лилия Львовна. Вдруг скрип дверей отвлёк её от разглядывания рисунка. На пороге библиотеки стояла Многоликая. Застигнутая врасплох, медиум не придумала ничего лучше, как спрятать листок в рукав платья в надежде, что мать Лилитты ничего не заметила. Так ли это было на самом деле или нет, Чёрная Лилия по непроницаемому выражению лица женщины не поняла. Но та не обсуждала подозрительное поведение дочери ни в тот день, ни потом.
Зайдя в библиотеку, Многоликая не стала терять времени даром, сразу же предупредив дочь, что сейчас им нужно возвращаться в покои княжны, где её ждёт осмотр целителя. На резонный вопрос, зачем ей целитель, ведь чувствует себя она хорошо, Лилия Львовна получила странный ответ, что это приказ князя. И ещё больше удивилась, когда мать Лилитты цепко ухватила её за подбородок, поднимая голову, и негромко произнесла:
— Когда вы будете разговаривать, будь внимательна. Я не доверяю Воибору. Как целитель, он уступает Крайсу, зато с радостью участвует в пытках, что временами устраивает князь, поэтому очень прошу тебя не распространяться о том, что ты всё забыла и учишь с нуля. Но и постарайся быть краткой, если он спросит, что мы изучаем. И ни в коем случае не рассказывай ему, что тебя проверяли на магию, а уж тем более, не озвучивай те результаты, что мы получили совсем недавно. Ты поняла меня?
Лилия Львовна кивнула, замерев в нечеловечески сильной хватке этой женщины.
— А если он будет спрашивать, ощущаешь ли ты что–то, отвечай как можно более расплывчато, говори, что что–то чувствуешь, но не конкретизируй.
Чёрная Лилия внимательно выслушала инструкции и ощутила тревогу. Это будет больше, чем простой медицинский осмотр? Вполне возможно, ведь Многоликая была необычно эмоциональна. Она никогда не касалась Лилии Львовны и не говорила так надтреснуто. Пусть лицо княгини было безучастно, но со столь близкого расстояния медиум видела, как пульсирует венка на её виске.
Дождавшись заверений дочери, что та всё поняла, Многоликая проводила княжну в комнаты, где их уже ждал какой–то старик и мужчина из того повторяющегося сна. Напрягая память, Лилия Львовна вспомнила и старика, которого видела его одним из первых после пробуждения в замке. Мужчина развалился в одном из кресел, закинув ногу на ногу. Он был элегантно одет, но сквозь притягательные черты лица проступило что–то нечеловеческое, а контуры его тела двоились, будто плыли в мареве жара. При взгляде на него откуда–то из глубин памяти рождался страх. Усилием воли медиум отвела взгляд от него. Будто сквозь вату до неё донёсся голос этого мужчины:
— Лика, дорогая, оставь нас.
И ответ матери Лилитты:
— Да, мой князь.
От этих слов сердце Лилии Львовны забилось быстрее, когда она вспомнила лишь фразу из последнего напутствия Многоликой: «с радостью участвует в пытках, что временами устраивает князь». Медиум с трудом справилась с охватившей её тело дрожью. Ей было странным, что эта дрожь ощущалась, как чужая. Но вот целитель попросил её прилечь на кровать на спину и стал водить руками над её телом. Морщины на его лице складывались в причудливые узоры, переползали с места на место, но понять, рад он или опечален результатами «осмотра», Черная Лилия не могла. А затем начался разговор, которого, похоже, так боялась мать Лилитты.
Медиум так сосредоточилась, чтобы правильно ответить, что ей стало казаться, будто вокруг целителя возник светлый ореол, который испещряли тёмные прожилки. Но стоило немного проморгаться, как увиденное исчезло. На секунду Лилия Львовна сбилась с ответа, припоминая, что подобный ореол, только сплошь тёмный, замечала временами вокруг Крайса Эрны. Усилием воли она отогнала размышления об этом подальше, сосредоточившись на расспросах этого «целителя». Рядом с ним было трудно сосредоточиться, но медиум не могла подвести Многоликую. «Руны говорят, что мне нужен союзник. Почему бы этой женщине не стать им?» — это помогало помнить инструкции и отвечать не совсем невпопад.
Всё имеет тенденцию кончаться, закончился и этот допрос. После ухода Воибора Лилия Львовна, непривычно уставшая, опустилась на кровать, подтолкнув под спину подушку. Она в изнеможении прикрыла глаза, но вдруг услышала какой–то глухой стук, будто что–то врезалось в стену. Затем дверь снова скрипнула, и в комнату вошла Многоликая. Медиуму показалось, что она слишком неестественно держит руку и идёт, слегка наклонившись в сторону. Княгиня молча подошла ближе, а затем опустилась рядом с дочерью. Они ничего не говорили друг другу, а просто сидели рядом, и от этого было как–то спокойнее. Немного погодя Чёрная Лилия пригляделась повнимательнее, но не смогла разглядеть никакого ореола вокруг фигуры женщины, зато на полу вольготно расположились две её тени. «Вот и некий талант,» — про себя горько рассмеялась Лилия Львовна.
Глава 10. Мỳка (ч. 2). Но надо что–то делать
Трясясь в седле, Крайс Эрна размышлял, как не вовремя произошло очередное пробуждение мертвецов. Не прошло и двух месяцев, как погосты снова активизировались. У некроманта было тяжело на сердце, когда она оставлял княгиню, отбывая вслед за кладбищенским наблюдателем. Магу очень уж не хотелось, чтобы Многоликая куда–то там ехала в обществе князя, но что он мог сделать? Неспособность что–то изменить горчила на языке, но он гнал эти мысли от себя, здраво рассудив, что в обществе Дейроса княгиня прожила уже больше пятнадцати лет, но до сих пор жива и здорова. Но, с другой стороны, свечку–то Эрна не держал.