Некромант проклял свои доспехи, которые не позволили ему в первый — а если и в последний? — раз коснуться своей госпожи. Почему она рванулась прочь от него? Ей были противны его прикосновения? Но она подошла к нему первой, первой же и коснулась. Маг перестал понимать что–либо. Мỳкой оказалось потерять её внимание.
А ведь ещё и князю докладывать… Переступив через сваленные на полу доспехи, Эрна наскоро переоделся и ополоснул лицо, чтобы проследовать к князю в кабинет. О Многоликой он старался пока не думать, но чувствовал, что с ней явно что–то случилось…
Княгиня вернулась в свои покои, смежные с комнатами мужа. Здесь властвовал голубой, синий и серебряный цвета, столь холодные, что регулярно наводившие порядок служанки мёрзли от одного взгляда на комнату. Но Многоликой нравилось. Князь не переносил подобную цветовую гамму, поэтому редко заходил к ней. Сейчас это было почти кстати, если бы не нужно было узнать, что показали результаты осмотра Лилитты. Княгиня обновила повязки на самых неприятных ранах, оставленных после поездки в одной карете с Дейросом, и прилегла на кровать в ожидании вечера и неизбежного разговора с мужем. Прикрыв глаза, она понимала, что запасы целебных зелий подходят к концу. За размышлениями, у кого просить пополнить её запасы — у некроманта или целителя — Многоликая, проведшая прошлую ночь без сна, задремала.
Разбудили её громкие шаги за стеной. «Дейрос вернулся,» — пронеслось в голове княгини. Пришло время вставать и начинать разговор. Но не успела она даже подойти к двери, как князь сам влетел к ней. Он раздражённо зашипел, натыкаясь взглядом на серебряно–голубые стены, и, заметив супругу, рывком втащил на свою половину.
— Знаешь, какую новость мне принёс сегодня наш некромант?
Но поняв, что Многоликая ничего ему не ответит на это, продолжил:
— Мертвецов явно кто–то поднял! И этот кто–то использовал клейма моего рода! И Эрна не смог их подавить!
— Как подобное возможно? Мне казалось, что у тебя нет родственников, в живых, имею в виду. — Многоликой пришлось соображать как можно быстрее, чтобы ещё больше не разъярить и так взбудораженного князя.
— Именно! В своё время я позаботился о том, чтобы ни одного отцовского бастарда в живых не осталось. Но метки–то сами активироваться не могли!
— Значит, кто–то выжил? — осторожно предположила Многоликая. Вот уже двадцать лет она ходила по краю пропасти, служа советником и игрушкой своего супруга.
— Этого не может быть! Я нашёл и уничтожил всех любовниц своего отца и их отпрысков!
— Тогда как клейма могли активироваться? Я думаю, тебе стоит попытаться вспомнить, не было ли у твоего отца ещё каких родственников…
— Ты права, Лика, — отдыхая разумом подле всегда прагматичной жены, Дейрос притянул её к себе и грубо провёл рукой по спине. Но ничто не дрогнуло в её взгляде, а выражение лица не изменилось. Многоликая смогла быстро прийти в себя, похоронив проснувшиеся было эмоции под ледяной коркой. И оставался еще один вопрос, требующий обсуждения.
— Что сказал Воибор?
Услышав это, Дейрос отпихнул от себя супругу.
— Ничего. Лилитта практически справилась с безумием, но в глубине её разума живёт что–то чужеродное. — Князь отошёл и уселся в кресло, а Многоликая осталась стоять. — Конфигурации почти пришли в норму, но никакой магии в неё Воибор не почувствовал.
После этих слов княгиня впервые за этот день посмотрела в глаза мужа:
— Каков его окончательный вердикт?
— Воибор считает, что разум Лилитты был необратимо повреждён и она вряд ли сможет стать полноценной княгиней.
Вот так. Это был конец. Многоликая наклонила голову, понимая, что ей удастся пережить этот год только чудом. После каждого посещения спальни князя она долго лечила синяки и глубокие царапины, а сама беременность и роды дались ей особенно тяжело. Что было тому причиной — её изменённая сущность или тонкая кость — она знать не хотела. Но княгиня боялась смерти, а потому молча сносила уготованные ей мучения. Разве она могла что–то противопоставить мужу–одержимому и магическому браку
Глава 11. Сокрытое (ч. 1). Двери познания приоткрываются
— Готовить Лилитту к подобным новостям следует постепенно. — слова, произносимые Многоликой, с хрустальным звоном падали в тишине малой гостиной.
Она сидела в глубоком кресле, обитом зелёным бархатом. Рядом на столике на тонкой ножке примостился серебряный кубок со светло–синей жидкостью. Вытяжка из синих ягод амаретты. Княгиня не любила вино, а амаретту ей доставляли с полей на границах с соседним княжеством.
— Значит, госпожа, вы всё же решили рассказать княжне, кто она такая? — расположившийся в соседнем кресле Крайс Эрна усиленно не глядел на Многоликую.
Изящным движением она поднесла кубок к губам. Сегодня княгиня была одета ещё скромнее обычного: наглухо застёгнутое платье из синего шёлка, длинные широкие рукава и бесконечно длинная юбка, не показывающая даже носков туфель сидящей. Некромант поёрзал в кресле. Что же случилось в той поездке, что Многоликая стала напоминать статую больше, чем обычно? Ни слуги, ни стража не хотели болтать при нём языками, а потому несколько мёртвых мышей были готовы стать его ушами и глазами в ближайшее время. Эрне лишь нужно было немного уединения и порядочный запас магических силы, чтобы направить своих созданий в нужные места. И не попасться при этом.
— Если сначала я надеялась, что она хоть что–то да помнит, но сейчас я вижу, что это не так, — грудная клетка Многоликая чуть приподнялась, что в её исполнении означало тяжкий вздох разочарования. — За оставшиеся семь–восемь месяцев нам нужно решить, что предпринять. Я думаю, что демона Лилитта так и не получила, а значит, все наши усилия можно считать бессмысленными.
— Если это так… Но откуда такая уверенность? Вам сказал об этом сам князь?
На этих словах до сих пор смотрящая перед собой Многоликая повернула голову к Эрне:
— Нет. Но обязательно узнает.
— Тогда почему вы уверены, что Лилитта не одержимая? Тогда кто она?
— Я… просто знаю.
Некромант подождал ещё немного, но собеседница молчала. Что именно известно княгине? Причина, почему слияния с демоном не произошло, или то, кем стала Лилитта после ритуала? Эрна уже хотел было уточнить этот момент, но Многоликая практически сразу отвернулась. И Эрна передумал.
— Пусть так. Но что нам делать теперь? Демона, которого нет, не пробудить. Нам остаётся только обучать княжну общим наукам. А потом?
— Никакого потом уже не будет.
— Моя госпожа, что вы такое говорите?! — некромант не смог сдержаться и вскочил на ноги.
Многоликая снова взяла в руку бокал. Другой она поправила выбившийся из причёски локон.
— Не стоит так громко кричать. — она помолчала несколько секунд и всё таким же ровным, скучающим голосом добавила: — Дейрос не простит мне провала.
— Провала? Но разве это вы сорвали ритуал? Разве вы виноваты в том, что княжна не получила демона? — некромант никак не мог взять в толк, о чём сегодня говорила Многоликая. Он застыл рядом с креслом, практически нависая над собеседницей.
— Лилитта — моя дочь.
— И что же… — Эрна не успел закончить мысль, начиная понимать, куда клонит княгиня. Она мать Лилитты, не одержимая, новая кровь. И её дочь оказалась ущербной, неполноценной, раз не смогла заполучить демона. Да, ритуал был сорван, но, если посмотреть совсем глубоко… Ставка на привнесение свежей крови в имеющие тенденцию к вырождению рода одержимых не оправдалась.