Единственная слабость, которую позволяла себе княгиня в такие моменты, — это закрыть глаза. И не видеть.
К проведению собственного расследования князь Фариус решил хорошенько подготовиться. В разные концы княжества отправились его воины с приказом доставить в замок людей из списка. Всего там было семь имён. Князь не торопился.
Вернулись все поисковые группы, только поредевшие. Нашлось только четверо людей из списка. Всех их доставили в пыточные подвалы, и Дейрос решил уделить каждому максимум внимания.
Первой была старуха, которая прислуживала одной из любовниц его отца. Сначала князь приказал сломать ей кости, затем раздробить суставы, а потом уж и выколоть глаза. Он задал один вопрос: «Жив ли сын твоей госпожи? Где он?» — и стал ждать ответа. Пленница сломалась, умоляя о быстрой смерти, но утверждала, что тот не может быть жив.
Следующим был крепкий мужик среднего возраста. Он дрогнул, когда его стали растягивать во все стороны. И князь получил аналогичный ответ. Третьей была юная девушка, дочь одной из служанок старого князя Фариуса. Она не знала никого из старшего поколения, но могла что–то слышать от родителей. С ней Дейрос провозился ещё меньше и отправил работать в поля.
А вот четвёртый пленник поведал много интересного. Это был старик, который заговорил в тот момент, когда лишился всех пальцев и одного уха. Это помогло активизировать его память, и он поведал, что много лет назад, после пожаре, устроенном для последней любовницы старого князя и их бастарда, нашли только расплавленные украшения и оружие. Тогда Дейрос был уверен, что огонь поглотил их обоих, потому не особо терзался поисками тел. Услышав подобную новость, он одним движением вырвал старику кадык, подарив тому быструю смерть. Но кровавая жертва одержимого не успокоила, а лишь разбередила то, что он уже давно похоронил во тьме прошлого.
Свою мать Дейрос Фариус помнил смутно. По словам отца, Ористо Фариуса, она была женщиной очаровательной и любящей. Но с ней произошёл несчастный случай, и она не встретила даже пятнадцатую годовщину рождения своего сына. Затем постель князя Ористо согревали бесчисленные любовницы, но никто из них не стал столь же любимой, как первая жена. Только самая последняя любовница — Есефа Дольф. Она вошла в семью Фариусов в возрасте девятнадцати лет. Дочь соседского князя, так и не ставшая одержимой. Этот брак позволил бы увеличить владения Ористо, но условием должна была стать передача власти вскоре родившемуся у них сыну — Рэндо. Как только Дейрос узнал об этом, то не смог сдержать своего гнева и позаботился о том, чтобы и Есефа, и её бастард сгинули без следа. Та же участь постигла как отца, так и прочих его детей.
И вот теперь выясняется, что чего–то похожего на тела не нашли! Про девку Дейрос не волновался: с тех пор прошло около полувека, люди–неодержимые столько редко живут. А вот братец Рэндо… Дейрос не верил, что эти двое могли уцелеть. Есефа особых талантов к магии не проявляла. Рэндо было всего пятнадцать. У них не было шанса. Но пока это была единственная зацепка.
Размышляя, где искать Рэндо, Дейрос перебирал своих соседей. Князья Дольф за последние годы стали довольно слабы, а у власти находился младший брат Есефы — Горио Дольф. В то время он попытался обвинить Дейроса в смерти своей сестры и племянника, но доказательств вины нового князя Фариуса не нашёл, а потому Горио пришлось отступиться от своих притязаний по поводу возвращения приданого Есефы. Что же, начать стоило с княжества Дольф.
Сейчас Горио должно было быть около семидесяти–восьмидесяти лет. Срок не самый большой для одержимого, но, по слухам, последние годы князь Дольф стал угасать и практически не покидал замка. Сейчас владениями управляла пара доверенных лиц, а сам Горио редко покидал свои покои.
И какой же вывод можно было сделать отсюда? Самым первым и главным подозреваемым являлся князь Дольф, тем более, что причины отомстить семейству Фариусов у него имелись. Но он не был кровным родственником и не мог управлять мертвецами рода Фаруис. Стоит подозревать, что Рэндо жив? Но где искать младшего братца, князь Фариус пока не знал. Начинать с чего–то надо было, а потому Дейрос выслал своему соседу приглашение, испрашивая разрешения на визит. Как бы ни был разъярён одержимый, но привлекать внимание прочих князей не хотел, а значит, должны быть соблюдены хотя бы минимальные правила приличия. Также нужно было приглядеться к окружению Горио.
Вернувшись к себе, Лилия Львовна судорожно придумывала, как объяснить происхождение ран. Они были внешне похожи на термический ожог, хотя были нанесены, по–видимому, кислотой. Княжна оглядела свои покои. На камине и трюмо было несколько зажжённых свечей. Магические осветительные кристаллы старались экономить, когда можно было обойтись без них. Чёрная Линия затушила одну из свечей и уронила её на пол, затем она коснулась льда, покрывающее место ожога, чтобы деактивировать руну, и, приняв заплаканный вид, выглянула в коридор, истерично призывая служанок.
Две девушки появились быстро, охая и ахая, они забегали возле госпожи, которая жаловалась, что уронила на себя горящую свечу и обожглась. Одна из служанок бросилась за целителем. Она поспешила на самый нижний этаж, где жил Виобор, чтобы сообщить ему о произошедшем. Реакция старца удивила её:
— Скажи, что не нашла меня.
Служанка лишь захлопала глазами, но покорно бросилась обратно. В это время вторая девушка уже спешила доложить о произошедшем княгине. В такое время та ожидаемо оказалась в своей опочивальне. Князя в покоях не было. Услышавшая вести княгиня приказала теперь уже привести некроманта, а сама, чуть поспешнее, чем обычно, двинулась в комнату дочери.
Они вошли княжне одновременно с первой служанкой, которая доложила, что не нашла целителя. Презрительно махнув рукой в её сторону, Многоликая приказала слугам ждать за дверью, а сама пригласила дочь присесть, устроившись рядом. Видя, что той больно, Многоликая почувствовала что–то вроде сострадания. Она знала, что такое боль.
— Мама… — беспомощно произнесла Лилитта.
— Сейчас придёт господин Эрна, он поможет, — княгине не хотелось выслушивать пересказ случившегося повторно, поэтому она приказала дочери молчать.
Некромант прибыл очень быстро. На нём была накинута домашняя мантия, под которой угадывались нижние рубашка и брюки. Он явно уже готовился ко сну, когда узнал о случившемся. В руках Эрны была сумка с несколькими универсальными зельями. К осмотру он приступил немедленно. Хотя Лилитта говорила, что она обожглась свечой, но маг не поверил ей. Маленький огонёк не способен был нанести такую большую рану. Сначала он, при помощи тёмного исцеления, убрал омертвевшие участки кожи, лишил левую руку княжны чувствительности. Затем он обработал рану специальным раствором, избавляющим от загрязнения. На его месте целитель бы помог тканям как можно быстрее регенировать, но некроманты работали по другому принципу, вытягивая эманации смерти из поражённых участков, тем самым замедляя распад. Далее в дело вступали разнообразные зелья, облегчающие заживление. Когда рана была обработана, повязки наложены, Эрна приступил к расспросу:
— Госпожа Лилитта, скажите, что случилось? На самом деле.
— Я уже сказала… — Лилия Львовна смотрела в переносицу некроманта.
— Вы были правы, что не стали говорить лишнего при служанках, — Эрна решил зайти с другой стороны, — но мы с вашей матушкой бесконечно обеспокоены произошедшем и всеми силами хотим помочь. Но если не знаем, как, то мало что сможем сделать. Пожалуйста, скажите нам, что произошло.
Княжна переводила взгляд с одного собеседника на другого, а они терпеливо ждали её ответа. На лице некроманта было написано беспокойство, а во взгляде Многоликой царил арктический холод. Вспомнив, что недавно руны защитили её, Чёрная Лилия приняла решение снова довериться им и рассказала о планах тайного хода. До появления служанок она спрятала его в трюмо, но теперь пришлось продемонстрировать матери и магу. Лилия Львовна надеялась, что руны не подведут её, и эти люди действительно являются её союзниками. Только свой собственный чертёж она показывать не желала.