— Вы говорите загадками, Хайл, — Эрна нахмурился. — Если это так важно для вас, спросите у княгини сами.
— Не думаю, что это хорошая идея. Обычно о таком чужакам не говорят.
«О чём таком? О том, что ты из светлой империи или что тебя насильно выдали замуж?» — думал некромант, возвращаясь к себе в башню. Но что было самым безрадостным, это осознавать, что княгиня волне могла считать его «чужаком». Слова о том, что Лилитта «такая» же, как и её мать, Крайс посчитал глупостью.
Примечания:
* Heilkundige — нем., целитель, лекарь, врач, медик, врачеватель
Глава 16. Возвращение (ч. 2). Чужая жизнь — потёмки
Князь Фариус остался на ночь у Дольфов, в тот день так и не дождавшись встречи с Горио. Покои Дейросу выдели отменные: стены были обиты тёмно–зелёным бархатом и украшены картинами с изображением охоты с гончими, освещались комнаты магическими светильниками так искусно, что расставленные без особой системы диваны, кресла и столик теней не отбрасывали. Вся мебель казалась новой, выполненной в едином стиле: резные ножки, спинки с завитками и тоже в зелёной гамме.
Дейрос нахмурился: ему показалось, что комната какая–то чересчур дамская. Окончательно он уверился в этом, бросив взгляд на окно, задёрнутое такими же зелёными шторами. На них были изображены крупные цветы, как распустившиеся, так и бутонами. У них были большие красные или розовые лепестки, от чего сам цветок походил на слоистый шар. «Пионы,» — воскликнул про себя Дейрос, вспоминая изображения, что частенько рисовала Есефа Дольф, последняя любовница старого князя Фариуса. Неужели его поселили в бывшую комнату сестры Горио?
Злоба поднималась из самых глубин дейросовой сущности. Ей вторил демон. Ему была противна бабская обстановка покоев, а сам князь впадал в ярость от любого напоминания об этой девке. Сколько ей там было? Двадцать или около того, но она сумела обыграть его, кто был старше её почти в два раза. В ярости Дейрос сжал в кулаке штору и рывком сорвал её с гардины. Крепление не выдержало, и комнату огласил деревянный звук удара о паркет.
Словно подслушивая под дверью, с подобострастным стуком в гостевые покои заглянул управляющий. С поклоном он поинтересовался, как устроился князь и не случилось ли чего. Увидев разгром, Аркагард всплеснул руками, вопрошая, что же стряслось.
— Ты посмел поселить меня в дамские покои? Или это приказ князя? — рычал Дейрос. Кожа на его лице пошла трещинами, словно застывшая лава под напором обжигающих потоков из жерла вулкана.
— Господин князь! В замке все покои отделаны в подобном стиле! — уверял в своей непричастности ничуть не впечатлённый демоническйо трансформацией управляющий. — Не извольте гневаться! Князь Горио повелел обставлять все комнаты только так, — Аркаганд описал рукой круг, — в память о своей дорогой, но рано почившей сестре, — с трепетом в голосе добавил управляющий.
— Почившей, говоришь? — угрожающе протянул Дейрос, приближаясь к Аркаганду.
— Это так! — заламывая руки, управляющий уставился на князя.
Одержимый был готов растерзать слабого человека, но демоническая половина вдруг учуяла собрата. Совсем рядом, как будто за стеной, вздымал грудную клетку в глубоком, с присвистом, дыхании равный ему. Это охладило пыл как демона, так и самого князя. Первому не хотелось досрочно отправляться в свой мир, а второму — умирать. Если в схватке человек — высший одержимый побеждал обычно демон, то в этом случае удачный исход был под вопросом. Усилием воли Дейрос угомонил нечеловеческую половину, прошипев:
— Убирайся! — было не ясно, к кому конкретно он обращался: к внутреннему демону или управляющему замка.
Со словами «Как прикажет князь» Аркаканд покинул покои. С его уходом пропало и ощущение чужого присутствия. В тот день Дейрос видел только принёсших ужин служанок, которых трогать поостерегся. Больше его никто не тревожил.
Подвластные воле некроманта мыши разбежались в стороны.
Одна из них устремилась в комнаты прислуги. Маленькие лапки едва слышно шуршали по тёмным углам. Творения Эрны были почти идеальны: понять, что грызун мёртв, можно было только вблизи по поблёкшей и плешивой шёрстке и глазам–бельмам. Но этими глазами некромант мог видеть происходящее, пусть мир и представал в виде двух асинхронных картинок, окрашенных в оттенки зелёного и чёрного. Для магов смерти смотреть глазами животных или птиц было очень тяжело, потому что их восприятие мира отличалось от человеческого. Но мыши были достаточно незаметны и могли пробраться куда угодно.
Прислуга была напугана больше обычного и сидела по углам, затаившись. До недавних событий зáмок Фариус жил вполне мирно: ни войн с соседями, не казней собственных обитателей, только рискующих промышлять на территории преступников, или не плативших податей жителей подвластных деревень, или случайных путников. Торговцев не трогали. Но последние месяцы Дейрос словно с цепи сорвался. Эрна мало что знал об одержимых, но считал это дурным знаком.
Мыши видели только ноги, слышали голоса и шепотки. Слуги обсуждали то, кто будет следующим и кто мутит воду в замке. Всё выглядело так, будто среди них нет никого причастного к недавним преступлениям. Эрна был готов бросить эту затею, но едва заметная пульсация магии привлекла взгляд следившего за происходящим некроманта. Звери чуяли это совсем не так, как сами маги, поэтому не каждый мастер смерти смог бы что–то заподозрить. Подобные эманации силы могли исходить как от активируемого артефакта, так и от заклинания.
Чуткий нос грызуна зашевелил усиками, а сам Эрна направил мышь на «запах» магии. Протиснувшись под плотно закрытую дверь и содрав изрядный клок шерсти со спинки, животное попало в маленькую каморку. По очертаниям некромант признал низкий топчан, ножки, вероятно, столика и ноги, судя по толщине и штанам, принадлежащие мужчине. Большего с пола было не разглядеть. От мужчины «пахло» магией.
Покорная воле мага мышь забралась сначала на топчан, держась ближе к стене, затем запрыгнула на столик. Поводя головой грызуна из стороны в сторону, Эрна заметил зеркало, поверхность которого слегка искажалась. И голос:
— Господин! В замке был гость, он был одет как целитель, поднимался на господский этаж и о чём–то беседовал с некромантом. — и после паузы: — А это что за дрянь?
— Что там? — голос, раздавшийся из зеркала, невозможно было опознать как мужской или женский.
— Мышь. С ободранной шерстью. Мерзость! Как дохлая выглядит.
— Убей её скорее! — последовал приказ из зеркала.
Эрна попытался среагировать как можно быстрее, но расстояние до грызуна и истощённые запасы магии сделали своё дело: спрыгнувшую на пол мышь вскоре поймали. Осведомитель — в этом сомнения не возникало — схватил грызуна поперёк тельца и мощным броском швырнул в стену. Крайс попытался разорвать контакт как можно быстрее, что строго не рекомендовалось, и его грубо выбило из разума мыши. Виски сразу заломило, а во всём теле поселилась слабость. К счастью, подобные слияния с животными предписывалось проводить лёжа, иначе некромант непременно бы упал. В изнеможении он прикрыл глаза, вспоминая подробности увиденного.
Лиц слуги — как полагал Эрна — и его связного из зеркала маг не разглядел. Он мог лишь примерно сказать, где располагались нужные комнаты, ведь зрение мыши сильно искажало картинку. Поначалу Крайс даже боялся, что заработает косоглазие, пытаясь одновременно смотреть на два изображения.
Вторая мышь всё ещё находилась в укромном месте рядом с казармами, но на неё время некромант тратить не стал. Он незамедлительно вызвал слугу, приказав пригласить к нему в башню начальника стражи. Истощённый и с больной головой маг сначала попытался объяснить Сальве, что и где он видел, но его схватили за локоть и поволокли с собой на этаж прислуги. По дороге Сальва вызвал несколько стражников, которые окружили своего командира и еле плетущегося рядом некроманта. Мантия на Эрне была неаккуратно распахнута, а волосы в беспорядке разметались по плечам. Дышал он тяжело, как загнанная лошадь.