И чашку любимую разбила. Что за день такой? Все из рук валится.
Было даже все равно, что соседи могут позвонить или плохие свечи не сгорят. Даже все равно, что пропущу Тихий Час и огни.
Глава 134. Дары.
— Аль, проснись, — меня мягко разбудил брат. — Извини, что задержался. Знал бы, что так выйдет — никуда бы не поехал.
Я проморгалась, пытаясь понять который сейчас час. За окном почти стемнело.
— Ты сердишься?
— Нет, — я не сердилась. Мне было все равно.
— Пошли, — он задорно улыбнулся, подлезая к отверстию в одеяле из которого торчал мой нос.
Сейчас хотелось только одного: чтобы все оставили меня в покое.
— Можно, я просто посплю? — я закуталась еще сильнее и услышала тяжелый вздох Аска.
— Вылезай, улитка, — он начал меня раскручивать. — Давай. Ты же так ждала этого Праздника! Надевай костюм.
Он пытался добраться до меня со стороны ног, и у него это выходило. Поэтому я накрыла голову подушкой. Но силушки моему брату было не занимать. Меня полностью вытряхнули из одеяла и даже подушку отобрали.
— Это еще что? — Аск замер с отобранной подушкой.
— Ничего, — я сунула левое запястье за спину.
— Покажи, — уже в приказном тоне сказал он.
Пришлось протянуть ему руку. На ладони и предплечье появились две полосы с волдырями и красным отеком.
— Да тут же вторая степень! — он аккуратно осмотрел руку, не прикасаясь к ожогам. — Ты чем-то обработала?
Я помотала головой, так как сразу эта проблема не казалась столь значительной. Но сейчас рука ужасно болела. Наверное, придется допить остатки анальгетиков.
Аск аккуратно сгреб меня одной рукой и понес в ванную.
— Что случилось? — встревоженно спросил папа в гостиной, и последовал за нами. Он сначала улыбался, но потом заметил встревоженное лицо Аска.
Видимо, родителей привез брат. У входа все еще стояло несколько сумок. Мамы видно не было, но вряд ли она осталась в городе, когда папа здесь.
Я отвернулась, уткнувшись носом в Аска, и прижала к себе руку, чтобы спрятать. Он усадил меня на борт ванной, роясь в аптечке.
Отец присел рядом, аккуратно осматривая мою руку. Для полной картины переполоха не хватало только мамы.
— Обо что ты так? — папа помог Аску с аптечкой, подавая инструменты.
— Тэнов в духовке коснулась. Скоро само заживет. Давайте не будем раздувать из мухи слона? — ответила я ровным тоном.
Ненавижу, когда они по таким мелочам начинали поднимать огромную проблему. Если мама увидит, может случиться очередной вынос мозга. Чего в праздничный вечер хотелось в последнюю очередь.
— Ты забыла про защиту? Для этого существуют…
— Прихватки. Знаю. И одела их! — перебила я папу. — Как-то не сомневалась, что ты найдешь, к чему придраться.
Аск на меня резко глянул, а отец промолчал. Но я физически чувствовала его возмущение и гамму эмоций на фоне. Молчание на такой выпад было для него нехарактерно, но и я огрызнулась в подобном тоне на отца впервые в жизни. Так что, думаю, он скорее растерялся.
*
Прихватки я действительно надела, но они были не глубокими, для удобства. И нагревающий элемент коснулся незащищенной кожи, когда выкладывала картофельные дольки к этой сраной индейке. Было ужасно жарко, тяжело физически, еще и сок мимо противня пролился из совершенно неудобной кулинарной пипетки. Пришлось протирать духовку, чтобы жир не сгорел и не завонялся, а также, чтобы не распространилась коррозия по внутреннему покрытию печи.
И если сегодня кто-то посмеет сказать, что вышло не вкусно или сухо, клянусь Вселенной и всеми Хранителями Хавана, я швырну в него маринованной редькой!
Меня все раздражало.
К отцу и брату у меня было не меньше претензий. Но лучше держать их при себе. Не хотелось стать причиной очередного скандала.
Интересно они устроили. Что это? Вечеринка-неожиданность? Почему бы заранее было не продумать эту идею? Не попали бы в буран в самое неподходящее время.
Или они болты пинали последние дни? Мы приехали к ним полдекады назад. И эти пять дней они раздумывали: а не поехать ли нам на денечек, чтобы навестить родную дочь, раз уж у всех выходные и работа все равно остановилась? Так получается?
Лучше бы вообще не приезжали. Я им даже подарки не упаковывала. Так и лежат где-то в вещевом шкафу.
Аск закончил с обработкой и прокалыванием пузырей. Было очень неприятно, но потом боль постепенно отошла. Правда, уже под конец процедуры.
— Не болит?
— Нет. Что ты сделал? — удивилась я.
— Вылил на кожу ампулу 10 % лидокаина, — он сгреб мусор и приподнял мой подбородок другой рукой, заглядывая в лицо. — Ты бледная. Опять поесть забыла?