*
Мама уже расставила приборы на столе из стопки. Даже на дополнительных персон отыскала в кухонном шкафу.
Как-то все совсем сумбурно получилось на этот Ущербный День. И соседи, наверное, обиделись, что я им не открыла и соль не отнесла. Если они вообще приходили. Все же можно было бы к ближайшим заскочить.
Я упала на ближайший стул, утыкаясь взглядом в пустую тарелку.
В это время Аск разливал всем вино. Хотя лучше бы они поели перед алкоголем.
— Ясь… — моя ладошка накрыла бокал, но брат не успел отреагировать и все же немного линул сверху. Видимо, рефлекторно.
Пришлось в срочном порядке вытирать стол салфетками и мыть руки.
— Давай заглянем к соседям? Еще не поздно, — предложила я.
— Зачем? — папа удивленно на меня глянул.
— Да соль только одной соседке отнесла. Как бы остальные не обиделись.
— Правильно сделала, что одна не ходила, — подтвердил Аск. — Давай без этого? Не морочь голову. Иди есть.
Он завернул меня к столу.
— Но корзинки же собраны. Выкинуть их теперь?
— Потом подаришь.
— Так нельзя.
— Садись есть! — на этот раз тон Аска был непререкаем. Наверняка, он сам был голоден и раздражен.
Пришлось послушаться и делать вид, что что-то ем, ковыряясь в тарелке. Совершенно ничего не лезло. Даже слегка подташнивало.
Салаты и соленья уже немного подсохли, вафельные тарталетки с полусоусами размякли, а мясные блюда остыли. Рис так и остался в рисоварке. Да уже все равно. Еще и тишина нагнетала неловкости.
Брат покосился на меня. Пришлось сунуть в рот маринованное перепелиное яйцо. Но он продолжал мониторить процесс моего питания.
— Ясь, я действительно не хочу есть. Можно, хоть спать пойду?
— Как твоя учеба? — спросила вдруг мама. Видимо, чтобы оставить меня за столом.
— Неплохо, — я продолжала размазывать содержимое тарталетки по тарелке. Это была смесь курятины и сливочного сыра по рецепту дяди Олеся.
Они прекрасно знали, как у меня с учебой. Аск им наверняка писал. Да, и данные с моего школьного аккаунта они могли видеть напрямую. Зачем тогда спрашивать?
— Очень необычно. Это желе? — папа заметил подтаявшую свинку из холодца.
Паршиво выглядит. Как бы кто не отравился. Лучше им этого не есть!
— Прошу прощения, — я забрала блюдо, сливая в утилизатор. Все-же питательный бульон при комнатной температуре лучше не хранить.
— Что ты делаешь? — растерялся отец.
— Ты же не собираешься идти на улицу? — похоже, Аск понял, что я собралась за заменой, и опередил меня, выскочив в тамбур, где я хранила формы с холодцом.
После замены старого блюда на новое, комментарии про еду прекратились, и обсуждать стало нечего.
— Я видел, ты заходила в новый режим, — заметил папа. — И как тебе?
Кажется, я погорячилась про отсутствие тем для беседы.
— Сразу видно, чем вы столько времени занимались. Колоссальная работа.
Кажется, не такого ответа ожидали от меня родители.
Что еще можно сказать? На восторженные отзывы я сейчас при всем желании не была способна. Еще Аск над душой сидел и подкладывал мне еды в тарелку.
— И по поводу сюжета ничего не скажешь?
— Паршивая была идея, пихать стрелу на дно озера.
Этот ответ их совсем выбил из колеи, а брат поджал губы.
— Ты опять стерву врубила? — процедил он сквозь зубы. С его тембром голоса шепот вышел не таким уж и тихим.
Мама немного смутилась.
— Ты про артефакт? Откуда ты?.. Вроде, для полной публикации сюжета еще рано? — папа задумчиво прикусил шпажку, проверяя что-то в комме. — Надо бы уточнить у турнирного отдела. Может, напутали?
Он сейчас серьезно?
Мы с братом молча смотрели на него. Даже у Аска вытянулось лицо.
— Да-а… Знаю. На глубине трех метров. И вода была ледяная, — заметила я спокойным ровным тоном. Меня это добило. — Я спать.
Думаю, никто особо не обидится если я прямо сейчас уйду дрыхнуть. Какая разница? Я же не центр этой планеты. Вон, пусть у Аска спрашивают, понравилось ли ему обновление и как у него дела. С меня хватит.
*
Догонять меня никто не стал. По крайней мере в ближайшие несколько минут. Уже показалось, что счастье рядом и меня оставят в покое, даже в пижаму переодеться успела.
— Ты психуешь, — заметил Аск, без стука заходя в комнату.
Он вальяжно расселся на кровати, прервав мою медитацию. Я уже начала успокаиваться.
— Нет. Еще не психую, а всего лишь сдерживаю себя, — сказала я устало. — Оставьте меня в покое.