Мужчина стоял там, где играл, позволяя Лори подойти. С каждым шагом он открывался ей все больше. Огромная, неухоженная копна седых волос поднималась из его черепа, сочетаясь с бородой, которая служила ульем для летучих насекомых. Казалось, его не беспокоили ни осы, ни черви, снующие туда-сюда в его плоти. С его подбородка свисали косички, сплетенные из куриных костей и вороньих перьев. Его темное лицо было покрыто чешуей. Его глаза были впалыми, красными там, где они должны были быть белыми, а зубы - неровными, как камни в реке под его домом. Скелетное тело, одежда на котором заплесневела и сгнила, плащ, покрытый заплатами, прорехами и пылью, паутина, прилипшая к плечам, как будто он только что выкопал себя из могилы.
Он продолжал играть, напевая без слов. Это были гортанные стоны — хриплые, злобные. Его горло щелкнуло, а клыки застучали в такт перкуссии, идеально приуроченной к его гитарной игре, шипящей группе из одного человека.
Когда она была всего в футе от него, Лори остановилась. Она могла бы опуститься на колени, как молящийся ребенок, если бы не ее откровение о том, что только Эдмунд был достоин поклонения. Вместо этого она ждала — чего именно, она не знала, — слушая зловещий блюз, который доносился из этого огромного пугала. Музыка этого человека не нуждалась в словах. Все это было в его стонах, щелчках и ворчании, а его пальцы говорили через гитару больше, чем когда-либо могли сказать слова. В этих навязчивых синих тонах Лори почувствовала все страдания, которые ей пришлось пережить. Она чувствовала себя каким-то образом очищенной этим, каждая нота была еще одной слезинкой, которую слишком долго она сдерживала. Как будто это была ее личная панихида, баллада, составленная из ее самых глубоких, самых тайных страданий.
"Это то, чего он хочет, - поняла она. - Боль других людей. Наши мучения. Наши душевные страдания и сожаления. Наше горе и страх. И все это для того, чтобы его музыка была непоколебимой и правдивой, грубой, как плоть, покрытая кровоточащими язвами".
Каждая нота, которую он играл, - капля крови из чьего-то сердца.
Голова мужчины покачивалась из стороны в сторону, погруженная в блаженство страданий Лори.
Она изо всех сил пыталась заговорить.
- Что ты...
Ногти на его ладонях задергались, гитара заиграла искаженный рифф, более характерный для хэви-метала. Лори прислушалась. Подождала. Соло перешло в гул, руки мужчины отодвинулись от струн. Глухой гул вернулся. Песня Лори на данный момент закончилась.
- Ты Речной человек. Я знаю, что ты - это он. Мужчина, которого я люблю, послал меня найти тебя. Чтобы я отдала тебе этот ключ.
Речной Человек кивнул.
- Но это не то, что я на самом деле должна отдать тебе, не так ли?
Он улыбнулся. Крокодиловым оскалом.
- Да, и теперь об этом не может быть и речи.
- Ты, эм... ты знаешь, кто я такая?
- Ты - женщина, которая принадлежит Эдмунду. Тому, кто готов.
Она сглотнула.
- Меня зовут Лори.
- Твое имя не имеет значения. Единственное, что имеет значение, так это боль, и ты, дорогая, купаешься в ней.
- Может быть, ты сможешь убрать хотя бы часть ее.
Он фыркнул и усмехнулся.
- Ты немного не понимаешь. Но я действительно заключаю сделки.
- Хорошо. - Она скрестила руки на груди, осознавая свою наготу и уязвимость, которую она представляла. - Чего ты хочешь от меня?
- Ничего такого, чего бы ты сама не хотела отдать.
- Думаю, что наконец-то знаю, чего хочу. Желаю, чтобы Эдмунд был рядом со мной. Теперь мне это ясно как божий день. Я не хочу любить его через решетку всю оставшуюся жизнь.
Глаза Речного человека вспыхнули адским пламенем.
- И все же ты знаешь, что этот человек - жестокий убийца, который пытал и убивал женщин.
- Его просто никто не понимает.
- Как и тебя.
- Да. Вот почему мы так подходим друг другу.
Речной Человек наклонился, его смуглое лицо скривилось.
- Ты в этом уверена?
Лори с трудом сглотнула.
- Что ты имеешь в виду? Конечно, я уверена.
- Ты приняла много важных решений в своей жизни, Лори. Можешь ли ты сказать, что хотя бы половина из них привела к лучшему?
Она отвела взгляд, не в силах смотреть ему в лицо, не в силах смотреть себе в лицо. Но это было не одно из тех плохих решений. Она выросла и многому научилась. Девушка знала, что было правильно для нее, даже если ошибалась слишком много раз раньше.
- Я просто хочу любви, - сказала она. - Это все, чего я когда-либо хотела.