- Я хочу домой. Разбуди Сисси, чтобы мы могли пойти домой.
Дыхание Речного Человека превратилось в туман.
- Она выбрала свой путь. Она занималась этим всю свою жизнь.
Эбби посмотрела на вялое серое лицо Лори и, шмыгая носом, вцепилась в рубашку сестры. На протяжении всего их путешествия Эбби то входила, то выходила из мира, который она знала и понимала. Как будто она постоянно просыпалась от повторяющихся кошмаров, в которых чувствовала только ярость по отношению к своей сестре, ярость, причину которой она не могла вспомнить, но, тем не менее, пылала в ней. Что-то нашептывало в ее голове с тех пор, как они пришли в эту долину. Что-то древнее, как сама боль, и хотя ее понимание этого было ограниченным, она чувствовала зло его присутствия, ясное и холодное, как зимний дождь.
- Я хочу изменить свое желание, Речной человек.
Он ничего не ответил, только смотрел на нее, не мигая.
- Я хотела, чтобы Пити вернулся. Но он мертв. Это то, чего он хотел, так что, думаю, Пити должен остаться на твоей реке. А мы с Сисси уйдем. Мы больше не хотим быть здесь.
Речной человек склонился над ней, глядя сверху вниз, как какой-то иссохший бог. Он указал своим деформированным телом на полоски плоти, покрывавшие стены. Они блестели от влаги, дымились на холоде — свежие порезы. Лачуга сжалась. Зловоние смерти обожгло Эбби горло. Она вздрогнула, зная, что погребена в этом месте, в расколотой скорлупе собственного отчаяния, и когда она закрыла глаза, то почувствовала себя невесомой. Ветер хлестал вокруг нее. Она падала. Все, что она могла слышать, - это шум воды, бьющейся о камни, звук становился все громче и громче. Когда она снова попыталась открыть глаза, кости в ее ногах заскрежетали и хрустнули, и девушка крепче зажмурила их, когда пришла боль. Боль прошлась по ее пояснице, сломав таз и скрутив позвонок. Ее лицо ударилось о камни, а шея с хрустом повернулась. Когда она, наконец, смогла открыть глаза, Эбби промокла насквозь, и ничто не могло избавить ее от боли.
- Природа твоей сестры - зло, - сказал Речной человек. - Вот почему она ищет любви в объятиях такого человека как Эдмунд. Мы с ней уже почти закончили. Моя песня подходит к концу. - Он одарил Эбби желтоватой улыбкой. - Но что насчет тебя, моя дорогая? Ты такая открытая, почувствовала мое прикосновение задолго до того, как попала сюда. Это было в твоих резких словах и роковых поступках. Так чего же хочет Эбби, старшая сестра?
Она провела рукой по волосам Лори.
- Я хочу вернуть Сисси. Верни ее. Это все, чего я хочу.
- Лори принесла мне ключ. А что ты можешь предложить Речному человеку? Я знаю, ты кое-что принесла для меня.
Эбби посмотрела на потолок, будто там были ответы. Что у нее было такого, что она могла бы ему дать? Ее фонарик? Конфеты в ее поясной сумке? Она не хотела отдавать свою плюшевую собачку Монго, но сделала бы это, чтобы спасти Сисси. Что могло понравиться Речному человеку? Эбби снова посмотрела на него, заметив кости животных в его бороде. Были ли это талисманы на удачу, как ее кроличья лапка? Понравилась бы она ему?
И тут до нее дошло.
- Я знаю! - сказала она. - У меня есть кое-что для тебя, Речной человек.
Эбби не хотела оставлять сестру наедине с ним в хижине, но она сделает это быстро, хотя вставать из этого положения всегда было трудно. С трудом поднявшись на ноги, она оперлась рукой о стену, чтобы удержаться. Полоски плоти сочились при ее прикосновении, а когда она отстранилась, с ее пальцев потекли следы красной слизи. Речной Человек не помог ей подняться, но дверь в хижину открылась сама по себе, открыв черную мертвую хватку ночи. Россыпь красных звезд превратила космос в кровавые брызги, придавая слабое, но жуткое свечение скалам и горам за ними. Эбби обхватила себя руками, защищаясь от холодного ветра, дувшего с реки внизу. Он был похож на ураган. Его завывания звучали стонами раненого животного.
Прямо за дверью лежала оторванная нога Базза. Мясо находилось на ранней стадии трупного окоченения, кожа была мозолистой и обесцвеченной. Черноватая кровь сочилась из обрубка, когда Эбби подняла его. Она повернулась, баюкая свое подношение, как молодая мать ребенка, и переступила порог. Дверь за ней снова закрылась, Речной человек погладил бороду, многоножки и черные вдовы сбежали под ногти, покрывавшие его руки. Он уставился на подношение, причмокивая губами.
- А, твой трофей, - сказал он. - Трофей, который ты забрала у своей жертвы.