А вот то, что последняя тварь точно энергет-создатель — плохо, характерную вспышку я еще запоминаю. Потом, конечно, не до нее делается — свое-то состояние становится значительно интереснее. Но как тело ксеноса разваливалось все же помню. Вот только вспышка же, так что не факт, что подохла — «последний шанс» вроде как раз у этого подвида тварей взяли. Ладно, пока ихор** ее не пощупаю — считаю, что жива. Хоть на планету ей хода больше нет и то хлеб.
И все-таки, где это я? И почему из чувств — только слух? И мысли. Скачут, наслаиваются — сосредоточиться пока получается с трудом. Вопросы, вопросики.
Сознательно пытаюсь вздохнуть, но что-то опять идет не так. Ни вздоха, ни хоть какой-то реакции. Зато меня будто сжимает и тут же разжимает вместе с гулким ударом, на мгновение я даже отключаюсь.
Так, я снова не один.
— Опять на носилках тащить! Ближе ко входу замочить не могли? — бурчит новый голос, — развалины щелкнул? Тело?
— Да щелкнул, я уже, щелкнул, тля. Тут и так все понятно. Вон, Петрович с проявителем проходил, еще не развеялось. На фотах, тля, все видно будет. Давай уже, смена почти прошла, а нам еще со жмуром через насыпь переться, мать его.
— Не нуди, ты мне еще пиво должен, помнишь? — продолжает первый голос из новых.
— Да с тобой забудешь, тля, — недовольно говорит второй голос, а потом добавляет с неприкрытым энтузиазмом. — Может, в «Белку», а? Сегодня?
— Идет. Но ты проставляешься, понял? Пятого клиента везем, я замотался уже.
Небольшое молчание.
— Ну вот, Костян. Давай на «два». Раз, два!
— Ну твою ж! Аккуратнее можешь? — первый все так же недоволен.
— Да ему уже все равно, Костяныч, — ржет второй голос — Жаловаться точно не побежит, тля!
— Ему — да, а вот про нашего «Кощея» ты забыл? — скорее для порядка, ворчит некий Константин, и я начинаю испытывать к нему, наверное, даже благодарность, — В прошлый раз пальцы именно из-за тебя ездили обратно за окружную собирать. Твой косяк! — моя благодарность чуть уменьшается.
— Ну, Коста! Я ж с пивом согласен, а тут смотри какой жмур — полный комплект, только с дырой в груди и голова разбита, ничё «Кощей» не придерется.
— Да уж, второй похожий за сегодня. Не к добру, как бы не передел новый, — Константин вздыхает.
— Зато у нас с тобой с работой полный порядок! — снова ржет второй голос.
«Эй! Алё! Жив я! » — пытаюсь крикнуть, но, похоже, не в этот раз.
Мужики с хаканьем поднимают носилки и идут по шуршащим камням. С шумом открывают двери, что-то перекатывают и эти же двери, с железным шумом, закрывают.
Против моих ожиданий, за другим трупом мужики не идут, садятся рядом. Я слышу их словно через толщу воды. Слов не разобрать, разве что только интонации, и не более того.
Снова меня будто сжимает и тут же разжимает, вместе с гулким ударом, и опять на мгновение теряю сознание. Ничего не понимаю. Время будто останавливается. Ориентируюсь только на гул разговора мужиков рядом.
На автомате пытаюсь раскинуть щупы Аспекта, раз даже ощущения эмофона нет, но будто упираюсь в стену, щупы даже не формируются. Ну точно, криво сработало.
Вроде приезжаем. Перекладывают на каталку и везут по плитам — характерный такой звук.
И тут меняется фон. Я словно попадаю в очень близкое мне место. На секунду кажется, что нахожусь в капсуле Целителей, так становится спокойно и, наверное, уютно, что ли. Я даже перестаю следить за внешним на время — настолько сознание погружается в это ощущение.
Тишина. Рядом никого не слышу, да и вообще, не слышу ничего — ни гула аппаратуры, ни какого-нибудь движения.
Но вообще плохо. Потому что я точно помню, как мне перемалывало руки и ноги. Этот скрипящий внутренний звук лопающихся костей я не забуду, скорее всего, никогда. Хотя будет ли у меня какое-нибудь «когда», тот еще вопрос. А парень сказал про «полный комплект» тела. Неувязочка, вроде как, мда.
И опять меня будто сжимает, и тут же разжимает с гулким ударом, только в этот раз я не теряю сознание. То, что принесло мне спокойствие, будто начинает накапливаться внутри. Но все-же полностью осознать это новое «что-то» так и не получается. Меня наполняет неизведанным, но очень-очень близким. Как шарик надувается, надувается и… и вдруг, будто глубоко внутри меня прорывает плотину, и я снова чувствую Силу и свое тело. Свое ли? — мгновенно возникает вопрос. Руки-ноги-то тут на месте. Вот только и Сила расходится по организму неохотно. Медленный, тягучий такой поток, будто движение ряски в болоте, но вполне узнаваемый.
А вот то, неизведанное, но близкое, напротив, почти мгновенно искрящейся волной обегает мою тушку, впечатывая ее образ в сознание и растворяется вовне.