Так. Все страньше и страньше, как говорила небезызвестная девочка.
Шепот Т-Поля? Нет, показалось. Мысли путаются, не могу зацепиться, перескакиваю.
Чувство Силы радует, конечно, но такая её скорость — это прямо плохо. Тело в коме, это очевидно. Разум непонятно на чём пашет. Непорядок, долго так не протянуть. Черт, помирать-то как опять не хочется!
Так, не теряю мысль. Ровное и постоянное течение Силы — это основа для пси, пусть ни контура, ни Первой Печати не ощущаю, но может как природный псионик с Силой работать получится? Хоть пару капель пси поглощу — всё разуму проще будет. Разуму срочно нужно топливо, иначе я где-то тут и кончусь. Осталось только добиться ровного течения Силы сквозь меня в Мир, всего-то. Мда. Какое-то ненормальное спокойствие. Ладно. Силу чувствую, шансы всё наладить есть, только бы успеть.
Капля за каплей энергия тела расходится по организму. Ускорять ее получается с трудом — контроль совсем никакой. Неужели я так начинал когда-то? Нет, уверен, даже тогда, захватить и осознать получалось больше Силы.
Время почти не осознается. Но есть внутреннее «пространство» и внутри — искрящееся нечто. Оно, кажется, даже помогает движению Силы. Накатывает волнами, из глубины внутреннего мира. И мое «болото» с каждой такой волной становится чуть быстрее, почти на грани заметности. Да и я себя осознаю чуть полнее. А вот это «нечто» зацепить не могу все равно. Оно проходит сквозь мой разум не позволяя контролировать себя. Ладно, вроде мы с ним союзники, надеюсь. Хотя бы появляется отправная точка — есть внутренний мир, уже не только слух. Хорошо. Мысли убегают, но теперь уже пусть. Как там начало?
«Смотрю на мысли как на облака, бегущие по небу, как на волны, бьющие о берег. Они приходят и уходят, а мое „Я“ остается незыблемо и спокойно. Основой моего Мира.» ***— память тут же подкидывает первые слова основного катрена. Цепляюсь за них, теряю, цепляюсь снова. Проговариваю про себя, каждое всплывающее из глубин слово. Шаг, пауза, шаг, пауза. Слова становятся больше и заполняют сознание, вытесняя мельтешащие мысли.
Ритм начинает вести за собой Силу. Замечаю это, но не отвлекаюсь. Всплывают следующие стихи, и следующие. И с каждой новой всплывающей фразой внутренний порядок становится все более осязаемым. Поток энергии — все более контролируемым, но я не тороплюсь. Я откуда-то помню, что это все обманчиво, и только осознав полностью круг обмена в теле можно делать первые шаги в изменениях, не раньше.
Но даже так, поток все равно дает энергию Разуму. Но слишком мало! Не успеваю! Ощущение, что с каждым мгновением я все больше теряюсь во внутреннем хаосе.
Почти растворяюсь в процессе. Такую самоотдачу я не помню за собой, наверное с начала тренировок, думаю уже лет тридцать как. Но оно необходимо: альтернатива — потерять себя и лишиться вообще всей памяти, а это, откуда-то я знаю — недопустимо.
Почему-то внутри меня не осознается ни сети, ни имплантов, да даже ни одного глифа не висит. Нечему подхватить ритм. Тишина и пустота. И много-много работы. И раз — толкнуть, и два захватить, три — чуть расширить контроль, осознать. Повторить. И все это под мерный ритм речитатива.
И никакой помощи. Словно нет и не было у меня силового контура и семи уровней Первой Печати, а я один на один сейчас с безумием Т-Поля, как все тот же природник. Разве что и обычного давления на разум тоже нет. Может и обойдется.
Не знаю, сколько кругов я так прохожу. Да и какая разница. Время проходит будто сквозь меня. Но не зря. Шаг за шагом ползу к равновесию.
— Тааак, какие пациенты у меня сегодня? — внезапно слышу тихий скрипучий голос. — Батюшки, старый знакомый! Генрих, а я тебе говорил, что эта харчевня тебе боком выйдет, хе-хе, — тихо и немного дребезжа смеется старик, — вот и вышла, режущим предметом в правую подвздошную область, хе-хе. Ну, подробнее, мы с тобой чуть позже выясним, хорошо? Ты не вставай, не вставай. Теперь тебе спешить уже некуда.
Хм, что еще? Двое бродяг. Ну, с этими не интересно даже, — шаркающие шаги, — рваные раны без следов крови — это потом их собачки погрызли уже холодных, а померли они, — слышится шелест бумаги, — ну конечно, пить всякую гадость меньше надо. Интересно, был ли у них третий? Но это не мое дело, совсем. Привезут — и с ним познакомлюсь, — снова шарканье, теперь в мою сторону.
— О! Дурачок? А ты как ко мне попал? Нут-ка, нут-ка, — слышу звук скидываемой простыни, — нда, проникающее ранение техникой огня, не ниже второго ранга, в область груди, переломы рёбер, конечностей, и, да, травма головы. Ты, пожалуй, будешь первым. Жаль тебя, конечно, безобидный был. И как на тебя рука у кого-то поднялась? Но то судьба, не нам с ней спорить, — старик шаркает немного в сторону. — А тут кто у нас? — задает вопрос, и тут же, с некоторой долей презрения, сам себе отвечает, — а тут у нас поросль мелкая, бандитская. Не повезло, не фартануло, так говорят у вас? Поражение тупым тяжелым предметом височной и теменной, области черепа. Перелом шейного отдела и множественные переломы конечностей и ребер. Проще говоря, забили тебя дубинами, да? Ну, то путь почти половины твоих… хе, «подельников». Всех вас скоро тут посмотрю. А остальных — чуть попозже, да. Хе-хе. Понаедут из деревни, у порта им медом помазано. И нет бы помощником к инструментальщику какому пойти, или в матросы на грузовые дирижабли, так нет, быстрых денех хотят. Ну как оно там, с деньхами-та? Молчишь? Ну молчи, молчи. Ладно, вторым будешь, больно долго тебя описывать.