Каборга снова подумал.
— Напиши. Взрослых нужно предупреждать, когда отлучаешься. Тем более, когда тебя крадут.
Тогда девочка достала из тюка чистый лист и аккуратно вывела разбавленными чернилами пару строк.
— Меня украли, — прочитал Каборга. — Не беспокойтесь. Там, куда меня украли, хорошо и не скучно. И меня будут расчесывать каждый вечер. И каждое утро. И дадут целую бутылку чернил. А то я вам мешаю завоевывать мир. Если что, пишите. Ну, — сказал он с удовлетворением, — это другое дело. Пошли!
Он положил на записку гребешок, оставил рядом свечу. Подошел к окну, к свежему ночному ветру.
— Ну! Пошли. Нужно пройти по карнизу, а там где-то моя веревка. Я спущусь с твоими вещами. Бери книжки!
Он помог девочке перелезть через подоконник, и они пошли, осторожно ступая по каменному карнизу, и весь тронутый лунным сиянием мир был у их ног, и чистый ветер трепал им одежду и волосы. Они добрались до ниши, где их ждала кошка с веревкой, и тогда Каборга потянул за веревку, и вытянул вверх конец, и обвязал девочку. Левой рукой она прижала к груди стопку книг, правой взялась за веревку, и Каборга стал бережно опускать девочку в темноту. Наконец, веревка ослабла, дернулась. Каборга вытянул ее снова, отправил вслед нетяжелую связку тюков. Потом, проворно и быстро, спустился сам, потянул за другой конец — кошка сцепилась с камня стены и ухнула вниз — упала, вонзившись в мягкую землю.
— Домой! — Он подхватил связку тюков.
Они вышли ко рву. Лошадь Каборги бродила себе в стороне, пощипывая влажную ночную траву. Головорезы Тукка и Тургубадук сидели на берегу, посеребренные полной луной.
— Тукка! Тургубадук! Не спать! — позвал негромко Каборга, подходя к тушам и расталкивая их.
— А мы и не спим, хозяин, — встрепенулся Тургубадук.
— Мы сторожим, хозяин, — разлепил веки Тукка.
— Опять вы нас обманули, хозяин, — заныл привычным басом Тургубадук, разглядывая девочку со стопкой книг у груди.
— Мы тут все избродили, хозяин, все изыскали, хозяин, но так никого не нашли! — завыл Тукка, глазея на девочку. Она с радостным интересом смотрела на них, и глаза ее ярко сияли в луне.
— Вообще никого, все как без нас сдохли, хозяин, — хныкал Тургубадук, ковыряя алебардой свежую землю. — Опять я напрасно брал с собой алебарду? Опять я никому не срубил головы, не разрубил никого на кусочки? Это вы виноваты, хозяин. А теперь вы вообще украли Волшебную силу, и теперь вообще никогда не будет войны. Зачем мы только с вами поехали? Кого я буду резать своей алебардой? Она у меня уже испортилась, что ей никого не режут, хозяин!
И он в который раз протянул под нос мальчику тронутую ржавчиной алебарду.
— Да что же это такое, хозяин! — горевал Тукка, по обыкновению перетаптываясь. — Почему в мире все так по-дурацки устроено? Почему у нас нет никого порезать по-человечески на куски? Отрубить как следует кому-нибудь голову? А теперь, когда война отменяется, что нам вообще прикажете делать? Зачем же я тогда брал дубинку?
Головорезы уставились на девочку, помолчали и заканючили снова.
— А кто это такая, хозяин? — скулил Тургубадук, перетаптываясь и тыкая алебардой в девочку. — Это вы нам привели, да? Из башни, да? Ее можно зарезать, да? Это вы для нас, да? Можно ее разрубить алебардой?
— Хозяин, вы только скажите, и я проткну ее пикой! — зудел Тукка. — Ну хотя бы кинжалом ее пырну, хозяин? Ну пожалуйста!
— Нет, — отрезал Каборга, помогая девочке взобраться в седло. — Эту нельзя.
— Ну а дубинкой стукнуть, — ныл тот жалобно. — А то зачем я ее взял? Ну хотя бы разик, хозяин? Ну можно, а? Ну хотя бы не больно, а? Ну хозя-а-ин!
Они миновали поляну и пустились обратной дорогой. Девочка, пристроившись за спиной у Каборги, оглядывала холмы, лес, крылья мельницы, зубья гор, отчеркнутые луной на горизонте, и слушала вялую склоку.
— Хозяин, вы нас не любите! — категорически заявил Тургубадук сонным голосом. — Мы к вам! Мы для вас! А вы! Вытянули из теплого Замка, на ночь глядя.
— Хозяин, за что вы нас так? — сердился Тукка, зевая. — Наобещали с три короба, а сами только и притащили какую-то одну девчонку, и ту даже дубинкой огреть не даете.
— Сами виноваты! — огрызнулся Каборга. — Кто по дороге гонялся за ежиком? Кто застрял в канаве на полчаса? Кого мне пришлось отмывать? Вы что, думаете вас стали бы ждать? Подождем, дескать, еще полчасика, пока Тукка и Тургубадук не приедут, не порубят нас в окровавленные кусочки? Пока нам голову не отрубят? Вы что, на самом деле так думаете? Нет, вы скажите, вы что, на самом деле так думаете?