— Но ведь он был такой славный, — радостно забасил Тукка. — У него были такие славные ушки, и носик!
— А еще у него были такие блестящие глазки, — умилялся Тургубадук хрипло. — И еще он так славно пофыркивал!
— У него были такие иголочки! — лопотал Тукка. — Внизу черненькие, а сверху все серебристые.
— А коготочки какие на лапках! — Тургубадук улыбался счастливо. — Такие маленькие и остренькие! Почти такие же остренькие, как моя алебарда.
— Нет, как моя пика! — воскликнул Тукка, оживляясь при упоминании алебарды.
— Ну уж нет, — отрезал Тургубадук. — Как моя алебарда! Сейчас как дам тебе в глаз!
— А вот и дай! А потом я тебе, в ухо!
— А я тебе...
— А я...
Девочка прыснула.
— Пусть спорят, — отмахнулся Каборга. — Нам еще два часа ехать. Может быть, хоть наконец подерутся. А то из-за этого Шары даже подраться сегодня забыли...