В оружейной, среди мятых щитов и кольчуг, уже отходили ко сну уставшие, но донельзя счастливые Тукка и Тургубадук. Они так натрудились за длинный сегодняшний день, обучая неумелую молодежь резать и отрубать, что даже опустили обычную вечернюю драку. Отсутствие кровоподтеков на круглых харях действительно указывало на то, что времена настают иные.
— Тукка! — Мальчик подошел к тушам, которые ворочались в мятом железе, пытаясь утроиться поудобнее. — Тургубадук!
Головорезы разлепили глаза.
— Подъем! Нужно ехать.
Тукка и Тургубадук озадачились. Помаргивая, они глядели на хозяина, который, уперев руки в бока, сурово возвышался над ними.
— Нужно идти! Поднимайтесь.
— Подниматься? — не понял Тукка.
— Идти? — не понял Тургубадук.
— Подниматься, идти! Ну-ка! Туши вы невозможные!
И мальчик принялся пинать головорезов ногами.
— Вставайте! Я вам ясно сказал? А ну-ка! Подъем!
— Ну-у, хозяин! Ну-у! Мы не пойдем. Поздно уже, спать нужно, ведь поздно уже и темно, — заныл Тукка, вяло уворачиваясь от пинков. Его круглая физиономия сморщилась от досады.
— Ну-у, хозяин, уже темень какая! Ну куда же идти. Спать пора уже, мы уже спать собрались. Куда же идти, да еще из Замка куда-то. Темно ведь уже, — заканючил Тургубадук, даже зажмурившись от неудовольствия.
— По важному делу, — сообщил терпеливо Каборга.
— Какие дела, когда уже темень? — ныл Тукка, прикрываясь огромной ладонью.
— Какие дела за воротами в такое-то время, — канючил Тургубадук, отпинываясь.
— Ага. Значит, вам уже неинтересно кого-нибудь заколоть, кому-нибудь отрубить голову? Значит, вам уже неохота порезать кого-нибудь на окровавленные куски? Исполосовать в ремни? Вы, значит, тоже покрываетесь пылью и птичьим пометом, как весь этот дряхлый замок? Значит, вам тоже хочется, чтобы нас покрошил в крошки и порезал в обрезки злой Шара?
Тукка и Тургубадук замерли и насторожились.
— Я отправляюсь на дело. Мне нужно украсть у Шары Волшебную силу. Вы представляете, что со мной будет, если я поеду один? Это ведь Волшебная сила, не что-нибудь. Вдруг меня правда изрежут в куски? И кого тогда вы будете защищать?
— А что это такое, Волшебная сила? — спросил Тукка.
— А ей можно отрубить голову? — спросил Тургубадук.
— Волшебная сила это такая штука, которую нужно украсть, — отрезал Каборга. — Собирайтесь! Дел будет много. Ты запросто сможешь проткнуть кого-нибудь своей пикой, Тукка, и несколько раз. А ты зарубить кого-нибудь своей алебардой, Тургубадук. А если нам повезет, даже отрубить кому-нибудь голову. Ведь здорово?
— Здорово?! — Тукка вскочил, поскользнулся на груде железа, упал, вскочил снова. — Еще как, хозяин! Вот этот дело, хозяин! Отправляемся, прямо сейчас, хозяин!
И он от радости вонзил пику в дверь оружейной, едва не снеся мальчику голову.
— Вот это я понимаю, хозяин! — пробасил Тургубадук, вспрыгивая и разрубая алебардой скамейку. — Вот это дело, хозяин! Поехали, поехали!
— Ждите меня у мостика, за воротами, я сейчас, — наказал Каборга, выпроваживая бандитов из оружейной.
— Только вы недолго, хозяин, — радостно оборачивались головорезы, — а то они все лягут спать, и мы никого не зарежем! Никому не отрубим хотя бы две-три головы.
— Я быстро! — успокоил Каборга. — Мне нужно только предупредить взрослых, что я отлучусь на пару-тройку часов, отрубить пару-тройку голов. Ждите!
— Так вы недолго, хозяин!
— Вы побыстрее там...
Они радостно угромыхали.
— Обожаю мерзавцев, — отметил Каборга с удовлетворением.
Он снял со стены старую ржавую кошку, подергал веревку, проверяя, не подгнила ли, направился в каморку советника.
Тот не спал, расхаживая из угла в угол. Ужин на столике был не тронут.
— Советник! Я придумал, что нужно сделать, — вошел Каборга в каморку. — Нужно съездить в тот Замок и украсть у этого негодяя Шары Волшебную силу. У меня есть одна книжка, так в ней написано, что если у мага отнять Волшебную силу, то он перестает быть магом. Если Шара пишет, что он маг, значит, у него есть Волшебная сила. Ну, должна быть. И если мы как-нибудь эту силу у него заберем, он перестанет быть магом и не сможет нас покрошить и порезать.
Советник поскреб затылок.
— А стоит ли так доверяться книгам? — спросил он озадаченно. — Ведь ехать-то далеко, два часа?
— А что делать? — вздохнул мальчик. — Если вокруг такой ералаш, может быть, хоть в книжке что-то осталось, толковое? Ладно, мы поехали.