— Боже правый! — хихикая, воскликнула Ивонна. — И как это приняли посетители?
— Позор на мою седую голову! Как я не понимал, что они просто не в состоянии по достоинству оценить мастерство! — вздохнул Скип. — Тут-то мне и пришлось показать, какой я «кузнечик», и уносить ноги, подтверждая справедливость этого слова. (Не в первый и не в последний раз Скип возблагодарил судьбу за то, что в свое время выучился каратэ.) Наверняка хозяин все закрасил.
Ивонна взяла себя в руки. Скип понимал, что ее реакция вызвана не только живостью его рассказа и Ивонна понимает это сама.
— Странно, — сказала она. — Никогда раньше не встречалась с человеком, у которого артистичность в крови.
— Принимает самые странные формы, — попытался закончить цитату Скип, но Ивонна явно его не поняла.
— Приличные иллюстраторы попадались, — продолжала она, переводя взгляд со Скипа на море и обратно. — Двое-трое таких, что хвастались своим талантом, но не были настоящими мастерами. Я встречала гениальных музыкантов и ученых, но настоящего художника, до вас, никогда не встречала.
«Может, пора открыться? — подумал Скип. — Впрочем, еще секунду назад она выказывала желание не касаться этой темы».
— Благодарю вас, — подчеркнуто вежливо сказал он. — Но я думаю, что никто из нас, то есть ни один из когда-либо живших людей, будь то Рембрандт или Бах, не сравнится… в артистизме, что ли?.. с непревзойденным гостем нашей планеты… — Скип не был уверен, что Ивонна клюнет, но она вопрошающе вскинула брови. — …ссигманцем, — закончил фразу Скип и ткнул пальцем в небо.
— Но эта… Кантер… — Ивонна слегка покраснела. — Кантер, как вам известно, доказала, что сигманец настоятельно требует эстетического начала. Совсем как древние японцы.
— У меня тут есть свои соображения. А работы доктора Кантер говорят как раз о том, что моя идея не такая уж и дурацкая.
— Что вы имеете в виду?
«Пока что просто вежливый интерес, не более, но и не отказ!» — заключил Скип. Ситуация напоминала ему рыбную ловлю на поплавок.
— Да так, ничего особенного. — Он отвернулся и облокотился на перила, глядя в море. — Что может придумать «кузнечик»? Ивонна подошла, встала рядом с ним и сказала:
— Продолжайте, Скип. Смелей! Скип побаивался начинать.
— Может, я сильно ошибаюсь, — все-таки начал он. — Но мне кажется, что я знаю, зачем сигманец прилетел сюда, чем он занимается, почему почти не обращает на нас внимания и чем мы можем заинтересовать его, чтобы он встал на задние лапки, завилял хвостом и открыл нам свои объятия. Не ожидали от меня такого, да?
Скип с опаской повернул голову и глянул на Ивонну. Та смотрела вдаль, ее волосы, собранные в «конский хвост», трепыхались на усиливающемся ветру. Похоже, Скип ее «спугнул». Ивонна крепко держалась за поручни, голос ее стал жестче.
— Рассказывайте же, — просто сказала она.
Глава 9
В тот же день Ивонна раскрыла перед Скипом свое инкогнито, которое, однако, оставалось в силе для всех прочих, за исключением четы Гранстад. Скипу это стоило расположения белокурой воспитательницы, которая никак не могла взять в толк, отчего он трется возле этой старой клячи Коэн — она же в матери ему годится! Его доводы типа того, что с мисс Коэн интересно поговорить, не нашли у нее понимания.
Впрочем, и без нее Скип отлично проводил время. Он играл в мяч, участвовал в борцовских состязаниях с молодыми «викингами». Правда, они были весьма озадачены переменой в его поведении, но вопросов никто не задавал. Индивидуализм плохо сочетался с тесным проживанием, где свято соблюдались дисциплина общения и уважение к частной жизни. Как бы то ни было, «викинги» решили: отчего бы этому «кузнечику» не быть немножко странным.
Само собой вышло так, что Скип с Ивонной перешли на «ты». Они горячо обсуждали его гипотезу и вытекающие из нее следствия, строили планы дальнейших действий. Не желая рисковать, Ивонна обещала полковнику Алмейде оставаться на «Сержанте» до прибытия в Лос-Анджелес. Ведомству полковника требовалось некоторое время для принятия мер по организации ее безопасности. «Сержант» имел прямой доступ к компьютерным средствам связи, к банкам данных и к международной видеотелефонной сети. Так что удобства были почти те же, что и в ее рабочем кабинете. По факсу Ивонна могла получить любой интересующий ее текст или картинку из любой крупной библиотеки. Причем с любой степенью точности и достоверности, за которую пользователь был готов заплатить. Вплоть до занесенных в память компьютера трехмерных изображений работ скульптора Мицуи. Как правило, это были статуи и керамика, но Скип затребовал его живопись, да это было и дешевле.
— Многие не понимают, насколько важна текстура, — сказал он. — Не понимают, как остро даже ненаметанный глаз чувствует ее. Это особенно характерно для живописи большинства импрессионистов, работавших в технике крупного мазка. Но это не менее важно и у других художников. Даже у такого тонкого мастера, как Сальвадор Дали, поверхность картин далеко не абсолютно плоская. То же самое относится к восточной туши и акварели. Там сами ткань и бумага становятся частью композиции. — Скип помедлил. — Надеюсь, Дядюшка Сэм заплатит за все факсы, что мы тут поназаказывали?