— Вот ещё. Я спать собиралась, вот!
Легонько толкнув его в грудь, я лишь хотела подкрепить свои намерения жестом, потому что ни одна наглая рыжая скотина не посмеет унизить меня. Но Егор вместо того, чтобы убраться восвояси, — ах, какая неожиданность! — перехватил мои руки и зажал перед собой. Ни вырваться, ни отойти.
— Детка, давай серьёзно. Маг ещё около получаса будет разбираться с ложным вызовом наверху, и искать причину неисправности в энергоснабжающей системе. А я хочу за это время понять, как нам быть дальше.
Понять? Что тут понимать?!
— Пусти! — дёрнулась.
— Нет.
— Ударю. Больно, — насупилась угрожающе.
И лучше бы он так не смотрел. Так охотник смотрит на добычу перед тем, как спустить тетиву. Долго, внимательно, затаив дыхание. А птички всё поют, поют, и таинственные огоньки мерцают на мужественном гладковыбритом лице.
— Так чего ты добиваешься, маленькое стихийное бедствие?
Он ласково скользнул пальцами по моим рукам, а я так и не смогла их опустить. Стояла, слушала вкрадчивый голос, и… и… приятно же!
— Ты же умная девочка, хоть и влипла в неприятности, — щекотно огладил подушечками мои пальчики, перебирая их. — Тебе нужна реликвия. Я понимаю. Но зачем рисковать ещё и личным счастьем? Разве там, в твоей долине у тебя нет мужчины?
А у него руки красивые, и горячие. Повинуясь мимолётному порыву, я придвинулась чуть ближе. Щекотный тяжёлый вздох возле чувствительного ушка вызвал приятные мурашки, а сердце… Оно зачастило ещё, когда поняла, что это не Маг. Никогда я себя не чувствовала такой беззащитной. Погони, драки, голод и холод. Никогда.
— Ля–а–аль–ка… — шепнул, обнимая. — Зачем тебе это всё, а? Ты же не будешь счастлива в мире людей, даже если кто–то будет оберегать тебя, больше собственной жизни.
Счастье. А что такое счастье? Поверить в чудо, когда казалось, что оно невозможно? Или счастье — это получить желаемое, но понимать, что для того, чтобы обладать им, придётся рисковать жизнью до самой смерти? Всегда есть какие–то «но». Мама говорила, что не любила папу, когда выходила за него замуж. Она всегда была уверена, что женщине нужны только серьёзные отношения, а они не складываются за несколько дней. Папочке пришлось попотеть, чтобы она дала согласие на брак. А уж звание любимого он завоёвывал ещё несколько лет. А я…
Я, наверное, не мамина дочь.
— А если я хочу попробовать что–то такое, чего ещё никому не удавалось? — заглянула в глаза рыжего. — Если я не хочу следовать навязанным правилам и привыкла получать желаемое?
— Кстати, о желаемом. Что ты знаешь о карте городского музея и системе его охраны?
Злой он. Я ему тут о чувствах, а он… И, между прочим, ложемент от покрывала мягче не стал! Ещё и…
— Егор, а зачем ты всё это устроил, если тебя только деньги интересуют?
С моей ладони под аккомпанемент поднадоевшего фальшивого пения птиц огненной спиралью падали цветочные лепестки.
— Это? — неопределённо показал вокруг. — А это Маг развлекается. Ты уж извини, но обесчестить тебя накануне опасной вылазки я не дам. Есть хочешь?
Кухня была просто переполнена дразнящими запахами. Сочное жаркое с пряными специями, запечённые овощи и даже соус таяли во рту. Я смаковала каждый кусочек, в тайне кидая укоризненные взгляды на повара. Испорченное настроение постепенно уступало аппетиту и восхищению кулинарными способностями рыжего.
Тем временем сам Егор сидел рядом со мной и показывал на прозрачной картинке карты, схемы.
— Смотри: вот здесь, в углу здания, есть слабое место. Оно плохо охраняется и практически не просматривается с улицы. Там будет проще всего забраться через окно. У нас будет всего пара минут, чтобы найти и вынести диадему.
— Угу.
— Если получится отключить сигнализацию, то времени будет больше. Но там могут быть дроиды–охранники, их бесполезно уговаривать…
— Угу.
Повисла тишина.
— Ляль, о чём ты думаешь?
Ничего существенного в ответ придумать не успела. Просто пришёл Маг, оглядел нас подозрительно.
— Слушай, такая птица здоровая в транслятор попалась — ужас! — поделился он, наливая чай. Интонации голоса были наигранными, даже стыдно стало. — Только ума не приложу, почему она без головы, ощипанная и слегка замороженная?
Стыдно. Очень стыдно. Но за Егора ещё и гордость взяла, — я бы до такого не додумалась!
— Споткнулась на крыше, наверное, упала на топор. Замёрзла, пока ждала твоей помощи. — Буркнул Егор.
— Кьялли?
На меня с надеждой воззрился темноволосый Маг. Красивый, обаятельный. Рыжий ему сильно проигрывал во внешности. Вот только никаких чувств этот красавец не вызывал,