– А... спасатели? – невольно понизив голос, озвучила я мучающий меня вопрос.
– А что спасатели? – недоуменно переспросил Женя. – Они с нами везде. Про баню это их главный предложил. Явно бывалый мужчина – где угодно выживет. И, знаешь, хотел тебе сказать, один из них мне характерным прищуром твоего кузена напомнил! Есть в них что-то общее, да и внешне чем-то похожи.
В какой уже раз поразившись необычайной наблюдательности друга, попросила его отвернуться, переоделась в сухую одежду, в которой планировала спать, и молча забралась в свой спальник. Надо выспаться, а с остальным – завтра разберусь. Стоит ли оставаться на практике или лучше сразу сбежать к медведям? С другой стороны, что подумают одногруппники и те, кто ответственен за нас?
Спустя полчасика и ребята подтянулись. Женя – этот вообще уже сопел в своем спальнике рядом со мной. Остальные быстро последовали его примеру, день был трудным. Я же уснуть не могла. Шок от того, что Андрей оказался в составе группы, никак не проходил. Почему-то именно этого я от него не ожидала. Многого, но не этого... Значит, альфа меня не отпустил?
Чутко прислушиваясь к звукам окружающего нас леса, долго ворочалась, пытаясь поймать ускользающий сон, но получалось плохо. Когда же (неожиданно даже для меня) молнию, скреплявшую стену палатки с ее дном, с моей стороны резко открыли и меня рывком прямо в спальнике выдернули наружу – даже испугаться не успела. Все случилось за секунду: вот я в удивлении улавливаю резкий скрежет, а через миг уже лежу на траве в фиолетовой черноте ночи, уставившись в волчьи глаза присевшего рядом Добровольского.
Следующим движением он одним махом раскрывает мой спальник и, вскочив на ноги, быстрым шагом скрывается в наполненном жизнью ночном лесу. Это не заказник, принадлежащий клану бурых. Это огромный, кажущийся бесконечным и диким, настоящий лес. И я внезапно понимаю, что все это время мешало мне заснуть – его зов. Невыносимое желание пробежаться по ночному лесу.
Однако одной на чужой территории страшно. Но раз белый рядом... И, в очередной раз поправ все свои намерения и импульсивно поддавшись порыву и природе зверя, я вслед за Андреем подскочила на ноги и, свернув спальник у стенки палатки, устремилась за своим альфой.
Лес уже через несколько метров сомкнулся вокруг меня колючими лапами елей, обдавая невероятным флером бесчисленного множества ароматов. И зверь... огромный белый волк маячил впереди. Движимая наитием, скользнула за широкий ствол дерева и скинула спортивный костюм и обувь, чтобы почти тут же прыгнуть вперед уже любопытной волчицей, чуждой смущения и моих человеческих метаний. Самец призывно рыкнул, устремляясь вперед. Волчица сорвалась мгновенно, стараясь не отстать.
Бурая, одуревшая от ароматов леса, ощущая бескрайность окружающей природы, летела стрелой. Волчьи лапы едва касались земли, чтобы мягким и сильным толчком вновь послать зверя вперед, вслед за белым самцом. Даже выложившись полностью, едва не растворившись в шуме леса, слившись с ветром, волчица не могла обогнать волка. Он, призывно поскуливая, звал ее, несясь вперед мощными скачками. Звериный аромат самца дурманил, ведя ее по его следу, чуткий слух волчицы улавливал в общей гамме звуков малейшие оттенки тембра его рычания. Он вел – она повторяла, слепо отдавшись инстинкту, подчиняясь сильнейшему, своему альфе...
Пара волков отбежала далеко от лагеря, они успели не только насладиться стремительным бегом, но и поохотиться, специально вспугнув добычу и устроив погоню. Белый самец загнал молодого оленя, уступив волчице право последнего броска, предрешившего участь добычи. Утолив голод, волки остановились на небольшой, посеребренной лунным светом, лесной поляне. Довольные произведенным эффектом – все звери в округе спешно затаились, спасая свои жизни, – самец и самка устроились отдыхать. Белый прилег на самом краю лужайки, на границе серебристого света и фиолетовой черноты ночи, бдительно прислушиваясь и принюхиваясь к окружающей природе, наблюдая за самкой.
Волчица же, довольно урча, рухнула на бок, беззаботно распластавшись по земле. А потом и вовсе начала кататься по траве, очищая шкуру от следов крови, с удовольствием оставляя свой запах в этом месте, помечая его. Она не боялась выгибаться, выпячивая сытый живот, понимая, что тут есть кому ее защитить.
Благодарно порыкивая, бурая посматривала на волка, отмечая его внимание к себе. В следующий момент самец резко вскочил на лапы и подбежал к волчице, принявшись лизать своим шершавым языком ее беззащитный живот, оставляя там свой запах. Там, где труднее всего было бы его перебить, смешивая свой мускусный аромат с ее. Одобрительно заколотив по лапам хвостом, бурая ловко вывернулась, чтобы, вскочив на лапы, тут же игриво напрыгнуть на волка. Он дал себя повалить, уступая ее игре, принимая ее настрой.