– Носи, заслужил. Обувку тебе еще справим, дай только срок. На младшего приказчика похож будешь.
Как на крыльях летел Мишка домой – так хотелось похвастаться перед дедом и бабкой обновками! Ни с кем из ребят по пути не разговаривал, боясь выронить монеты, что во рту, за щекой держал.
Долго разглядывали дед с бабкой обновы, в руках мяли. Бабуля даже прослезилась на радостях.
В один из дней, когда Аникей надолго отлучился, Мишаня сам переложил тюки на полках: шелк – к шелку, ситец – к ситцу, атлас – к атласу. Да не просто переложил, а с учетом цвета – оттенки одного цвета к одному месту снес. Так и покупателю удобно, и купцу. Раньше все тюки и рулоны вперемешку лежали.
Явившийся под вечер Аникей удивился.
– Это кто же в моей лавке так похозяйничал?
– Подумал я, – сказал Мишка, – что лучше один материал в одно место сложить, другой – в другое, кучкой. И нам сподручно, и покупателю товар видно.
Аникей хмыкнул, удивленный, походил у стеллажей.
– Ладно, пусть полежит покамест, а там видно будет.
Нововведение оказалось удобным. Да и опыта паренек уже немного набрался. Явится покупательница, а Мишаня сразу к ней:
– Чего изволите? У нас весь товар отменный, заморский.
И сразу рулоны раскатывает. Слова словами, а перед яркой да красивой тканью ни одна женщина не устоит, хоть немного, но купит.
Смотрел на него Аникей и дивился:
– И откуда ты такой взялся? Прямо купец прирожденный! А года возьмешь, взматереешь, так и меня обскачешь!
Через месяц Аникей лавку пораньше закрыл.
– Пойдем-ка со мной.
И с Мишаней – на торг, что в центре был, на площади. Не торжище, конечно, как в Нижнем Новгороде или Пскове, но свои ряды есть – мясной, рыбный, оружейный…
Купец подвел Мишаню к сапожникам.
– А есть ли у вас сапожки короткие легкие для парубка?
Мишка аж расцвел. Никто его так раньше не называл.
Перемерили несколько пар, пока не подобрали по ноге – красной кожи, мягкие, на подошве из толстой свиной кожи. Поторговавшись, – какой базар без торга? – купец скинул цену, да и купил.
– Носи, помощник, заслужил. Я слово купеческое давал, стало быть – исполнить должен. И ты себе на носу заруби: коли слово дал – держи! Кровь из носа – держи! Тогда тебе люди верить будут и уважать тебя станут. И под слово твое и товар тебе в долг дать могут али другое чего. Понял ли?
– Понял, дядя Аникей.
С приходом Мишани у купца дела пошли веселей. Подбил парень итоги за один месяц, за другой – выросла прибыль-то.
А через два месяца купец сказал озабоченно:
– За товаром ехать надо, пока тепло и реки полноводны. Подсобки-то уже пустые, сам видишь – весь товар в лавке выложен. Ежели один в лавке останешься, сдюжишь ли?
– Цены знаю, отмерять могу, счету обучен. Полагаю – справлюсь, дядя Аникей.
– Боязновато. Вишь – Бог детей нам не дал, супружница здоровьем слаба, ей бы с домашним хозяйством справиться, а в лавке и опереться не на кого, окромя тебя.
– Я не подведу, дядя Аникей.
– Не кажи гоп, пока не перепрыгнешь! Увидим по осени. Я ведь не в соседнюю деревню еду – аж в Псков. Хорошо, если с ветром повезет – попутный будет. На ушкуе-то против течения идти придется, за веслами попотеть. Да пока товар скуплю, да пока назад… Раньше чем через месяц, а то и поболе, не возвернусь. Выдюжишь?
– Спать-есть не буду, а не подведу.
– Ну – дай-то бог.
Через несколько дней купец уехал, дав парню кучу наставлений. В общем-то Мишаня и сам знал, что делать – освоился уже в лавке. Однако слушал Аникея со всем вниманием. Он – главный в лавке, хозяин!
Мишаня из кожи вон лез, стараясь угодить каждому покупателю. Хоть пару пуговиц продать, но только не отпустить покупателя без покупки. Когда покупателей не было – в лавке убирался, пыль протирал, мелкий товар повыгоднее на прилавке раскладывал.
За хлопотами время летело, и Мишаня с сожалением отметил, что лавка почти опустела – кончался товар-то! Когда уж Аникей явится?
Но пришел день – распахнулась дверь, и на пороге появился веселый, слегка пьяненький, загорелый купец.
– Ну здравствуй, Михаил!
Обвел взглядом полки и глаза вытаращил.
– А где товар-то?
– Продал, дядя Аникей!
– Не может быть! – не веря глазам своим, купец заглянул в опустевшую подсобку. – Хм! Ну тогда вот что. Давай сначала телегу с товаром разгрузим, а уж потом считать будем.
Они перетаскали баулы, рулоны и тюки в лавку и сложили кучей посередине. Купец уселся за прилавок и начал по вощеным дощечкам считать. Потом деньги пересчитал. Все сошлось до полушки.