— Что стряслось? — спросила Норма.
Барски не ответил.
— Мои ребята в машине пришли в себя минут через пять, не раньше. И бегом в школу. Искали повсюду Елю, но нигде не нашли. Потом одна учительница сказала, что вашу дочь забрал с собой один из сотрудников ФКВ, предъявивший служебный жетон и удостоверение на имя Пауля Краснера. И то, и другое, конечно, фальшивки. Я бесконечно сочувствую вам…
— Да, да, да, — проговорил Барски. — И что теперь?
— Мы объявили розыск. Это все, что мы пока можем сделать. Подняли по тревоге всех наших людей. Надеемся, что «круговой розыск» — это у нас такой специальный термин — даст результаты.
— А если не даст?
— Прошу вас, войдите в наше положение! Не могут же наши сотрудники круглосуточно сидеть рядом с вашей дочерью, в том числе и на уроках.
— Я никогда не требовал, чтобы кто-то постоянно охранял моего ребенка. А теперь это вообще не имеет значения.
— О-о, дьявол, — выдохнул Каплан. — Они похитили Елю?
Барски кивнул. И все заговорили разом, перебивая друг друга.
— Тише! — закричал Барски.
Александра Гордон разрыдалась. Норма хотела было подойти к Барски, но почувствовала, что и шага ступить не в состоянии.
— Ваши сотрудники у вас в кабинете? — спросил Сондерсен.
— Да.
— Один момент, — сказал он. — Меня кто-то вызывает… Это тот самый человек с измененным голосом, — сказал Сондерсен несколько погодя. — Требует, чтобы мы немедленно прекратили «круговой розыск», чтобы мы вообще ее не разыскивали, чтобы вернули всех полицейских на места. И требует моего немедленного согласия. В противном случае они сейчас же убьют Елю. Как мне поступить?
— И это вы спрашиваете меня?
— Конечно, вас.
— Отмените! Отзывайте! Сию же секунду! — Барски задыхался. — Сию же секунду! — прохрипел он.
— Подождите, — проговорил Сондерсен. Барски слышал что-то неразборчивое и потом снова четкий голос Сондерсена. — Я уступил их требованиям, доктор Барски. Этот субъект слышал, как я приказал по рации прекратить розыск. Безумие! Чистейшее безумие! Но это ваш ребенок, я понимаю, ваше единственное дитя. — Голос Сондерсена стал вдруг непривычно жестким. — Проинформируйте ваших коллег, что похитители предъявят им свои требования. Вам известно какие. Все телефоны у вас в институте, доктор Барски, с этой минуты прослушиваются. И дома — тоже. Вы знаете, что техникам требуется некоторое время, чтобы установить, откуда звонят. Кто бы из вас ни говорил с похитителями, нужно постараться затянуть разговор как можно дольше. Я немедленно выезжаю к вам.
— А мне что делать? — спросил Барски.
— Ждать. Набраться терпения, — сказал Сондерсен. — И не занимать телефон. До скорого! — Он положил трубку.
Барски сидел ни жив ни мертв. Александра все плакала, никак не могла успокоиться.
— Перестань наконец реветь! — прикрикнул на нее Каплан.
— Не могу, — всхлипывала Александра.
— Тогда выйти отсюда!
— Все выйдите отсюда, все! — очень тихо проговорил Барски. — Пожалуйста, уходите! Все! А ты, Норма, останься!
Каплан, Александра и Сасаки вышли. И Норма осталась с ним наедине. Он сидел, уставившись прямо перед собой невидящими глазами. Норме хотелось подойти к нему, и опять она не смогла ступить ни шагу. Лицо Барски окаменело. Прошло довольно много времени, пока Норма сообразила, что он молится.
18 часов 21 минута.
Только в это время позвонили похитители. Барски по-прежнему находился в прострации. Он двигался и говорил как механическая кукла. Пока они ждали звонка, Норма приготовила кофе. Приехал, уехал и снова вернулся Сондерсен; Барски отослал домой своих секретарш, входили и выходили друзья и сотрудники, чтобы выразить сочувствие, узнать, нет ли новостей. Какие там новости! А какие могут быть утешения? Когда зазвонил телефон, он по совету Сондерсена снял трубку не сразу, а через пять звонков. Услышал мужской голос с металлическими нотками:
— Если вы еще хоть раз заставите нас ждать, это будет нашим последним разговором.
— Я…
— Замолчите! Сейчас буду говорить я. Причем не так долго, как обычно. «Круговой розыск», ишь что выдумали!
Магнитофон, подключенный к телефонному аппарату, был включен. Сондерсен с Нормой сидели напротив Барски, обратившись в слух.
— С вашей дочерью обращаются хорошо. Ей не на что жаловаться. Мы требуем выдать нам плату из главного компьютера. И код к ней. А потом еще кое-что потребуется. Если вы передадите нам все точно в срок, мы вашу девочку отпустим. Если нет — убьем. Мы не блефуем. Вспомните о цирке и семействе Гельхорн.