Пятый развернулся – Второй чуть улыбался, что было ему несвойственно, но продолжать тему не собирался. Тогда Пятый отодвинулся от опасного края, от которого не спасают поручни и попытался подтянуть ноги. Разгорячённый ветерок неприятно попадал в глаза, суша их.
– То есть ты знаешь это место?
– Это? Это я не знаю. Но оно очень похоже на тот город, в котором я родился.
– Похоже? А может он?
– Мы идём без карты, но даже в таком случае он должен быть за тысячи километров отсюда. А я не настолько криворукий штурман.
– Но ты здесь ориентируешься.
– Я слышал, что у него были города-побратимы. Строившиеся по тому же проекту, разбросанные по всему Союзу. Видимо, нас занесло в один из таких клонов.
– Так ты можешь объяснить толком, что здесь происходит?
– Толком? В нашем весёлом мире? – удивительное дело, Второй разсловоохотился настолько, что снизошёл до подробных объяснений – я знаю только то, что это место имеет потрясающее сходство с городом моего детства – раз, и что в нём происходит неведомо что, преследующее меня долгое время в видениях – два.
Они стояли на странном перекрёстке. Вниз шла широкая лестница в пять ступенек, за которой после бетонного пятачка начиналась дорога, разделённая пополам узким газоном. Правый тротуар был почему-то существенно шире, почти как дорога. Левый – вполне себе обычный узкий тротуар вдоль дома, потом вдоль невысокого просвечивающего забора.
Влево серпом уходила дорога вдоль глухого бетонного забора, когда-то белого, а сейчас – посеревшего от носимой по улицам пыли. От дороги в низину, усаженную деревьями, уходила лестница, разделённая посередине уступчатым ярусом.
Вправо шла прямая дорога примерно туда, откуда они пришли – к железной дороге. Пятый вспомнил этот просвет между домами – как раз перед этим странным домом с наружными лестницами, на котором заканчивался этот странный город. Слева какая-то посадка, постепенно сужающуюся вдаль, справа – набережная с поваленными и погнутыми перилами, когда-то отделяющая гуляющих от водной глади. А сейчас – источник металлолома для реднека с атрофированной совестью.
Пятый поёжился и повернулся к озеру спиной. Второй мрачно изучал развилку.
– Так куда пойдём?
– Влево мы не пойдём – Второй скривился, показав, что это направление ему крайне неприятно.
Пятый молча ждал продолжения.
– Хоть прямо, хоть направо – выйдем примерно к одному месту.
– А может, через дворы?
Второй рывком оказался возле Пятого, и ухватив того за плечо, насквозь проткнул взглядом.
– Ни при каких обстоятельствах. Мы. Не пойдём. Через дворы.
Пятый несколько растерялся, а потом обиделся и сбросил руку:
– Ты чего взъелся?
Второй отвернулся, ссутулился и промолчал. Пятый недовольно посмотрел ему в спину.
– Тогда прямо пойдём.
Второй убрал руки в карманы. Видно было, что никакой вариант его не устраивал. Он бы сейчас с радостью оказался бы где-нибудь ещё. Но он взял себя в руки и медленно спустился по лестнице. Пятый понял, что потерял инициативу.
Второй нарочито шёл посреди дороги. Видно было, что ему это непривычно, пару раз его сносило к обочине, но он силой возвращал себя обратно. И старался смотреть строго прямо. Пятый решил не вдаваться в его чудачества и поглядывал по сторонам.
Здание за дырчатым забором оказалось вполне себе уютным и, судя по качелькам-каруселькам – детским садом. Правда, давным-давно закрытым.
Справа между домами образовался проезд, ведущий куда-то вглубь микрорайона. Пятый насчитал в ряду шесть корпусов, потом бросил эту затею.
Слева пустое пространство оттеснило здание от дороги с неведомой целью. Невысокое четырёхэтажное здание, крашеное нелепой канареечно-жёлтой краской, из-под которой проступал розовый колер…
– Что за чёрт?
Второй повернулся, скрючив руки наподобие когтей. Пятый потыкал рукой в голую и высохшую улицу:
– Здесь только что всё было зелено. Густые такие деревья – весь тротуар закрывали. И хорошо так, прохладно. И вода журчит.
Второй с усилием разжал руки и произнёс с горечью:
– Раньше весь город был таким.
И резко прибавил шаг.
Через пятьдесят метров они вышли на перекрёсток. Пятый с удивлением ощутил под ногами относительно свежий асфальт. Да и сам проспект явно носил следы ухоженности – во всяком случае, трава на разделяющем газоне ещё была зеленовата, а ёлки…
– Не ёлки, арчи – вмешался в его мысли Второй.
Арчи явно не так давно подстригали, придавая им форму волчка. Пятый оглянулся, ища Второго. Тот сидел посредине перекрёстка, возле ливневой решётки и мрачно шевелил скулами. Ветер усилился и теперь отросшие волосы веяли над головой степным ковылём. Горьким, редким и также присыпанным пылью.