Он вскочил и, прыгая на одной ноге, начал растирать вторую, шипя сквозь зубы. Когда нога перестала занимать голову, Пятый опять понял, что мир плотен, осязаем, неровен и неприветлив.
Второй обнаружился неподалёку – в соседнем палисаднике. Ему повезло меньше – он обнимал ствол акации – дерева красивого и выносливого, но весьма и весьма колючего. И сейчас он медленно, нелепо и осторожно снимался с разновекторных колючек.
Пятый помог бы ему высвободиться, но его занимала собственная отбитая правая нога. Удар пришёлся в кость, чуть выше того места, куда ему ударил подоконник, когда он выпадывал со второго этажа на свежий воздух.
Второй наконец отцепился от дерева и с неуместным кряхтением перелез через декоративное ограждение, окружавшее палисадник. Подошёл поближе и присел на бордюр – видимо, не знал, стоит ли предлагать помощь.
Нога постепенно угомонилась, и Пятый осторожно принял вертикальное положение. Покачался туда-сюда и с уместным зубовным скрипом перелез через своё ограждение. Подумал и присел рядом со Вторым.
Впереди через дорогу всё так же возвышался Дом Быта. Архитекторам было мало сделать его на пару этажей выше окружающих зданий – его ещё и подняли на бетонной подушке на несколько метров. Подушка выдавалась вперёд, на концах переходя в широкие, в корпус, лестницы. Кому и зачем потребовалось создавать поднятую прогулочную площадку при наличии нормального тротуара и газона за ним – было непонятно.
Нет, Пятый ничего не имел против. Здание выглядело значительно, чтобы сразу было понятно, что это не абы что, но зачем попусту изводить бетон? Есть же более простые средства.
Лёгкий ветерок и куцая тень вполне примиряли его с тем, чтобы просто сидеть и смотреть с философским видом на старое странное здание. Пятый протянул руку, сорвал травинку с колоском на конце, оторвал его и попытался сделать гусеницу. Сложил лодочкой ладони и попытался двигать колосок мышцами ладоней. Пересушенные остья неприятно тёрли кожу, и он разжал руки, уронив колосок на землю.
Второй сосредоточенно смотрел на носки своих ботинок. Видно было, что он опять замыкается в себе. Пятому это не нравилось.
– И что это было?
Второй завозился, устраиваясь поудобнее на бордюрной плите.
– По-моему, нам ясно дали понять, что этим путём нам не пройти. Ты заметил, что местность та же, но вот обстановка – совсем другая? Хотя да, ты же не местный.
– Да нет, знаешь – очень чётко ощутил. Изгибы земли все знакомые, а вот улицы – будто в первый раз увидел. Знаешь, я такой уютной застройки никогда не видел. Жить может, и не остался бы, но вот прогуляться было очень… хорошо, что ли. Гармонично всё.
Странно, но Второй выглядел умиротворённым. Похоже, видение пригородного архитектурного шедевра затронуло в нём тонкие струны. Настолько тонкие, что ему было наплевать на порезы от колючек и то, что он сидит по щиколотку в опавших листьях и невнятном мусоре.
– Ты и это тоже раньше видел?
– Да. Редкий случай, когда видения не пытались добавить лишнего седого волоса. Приятно хотя бы так увидеть другую жизнь – красивую, правильную и продуманную. Ту самую, из двадцать второго века.
Пятый понял, что это отсылка, но не знал – откуда. Поэтому он вернулся к волновавшему его вопросу.
– А с чего нам не выйти?
– Потому что восприятие как раз началось там, куда мы должны выбраться. Я думал дойти до реки и по ней уйти до ближайшего моста, но, похоже, искажение добивает и туда. А в таком развороте на мост соваться самоубийственно.
– Почему? – поинтересовался Пятый, хотя и подозревал ответ.
– Один из мостов официально называется… назывался Чёртовым, а вдоль второго идёт водосточный жёлоб, висящий на честном слове, потому что обе его опоры вымыло из грунта. Теперь они на нём висят в метре от дна. А третий – железнодорожный. Дальше думай сам.
Пятый подумал. Судя по встретившемуся ему мосту, здесь эти сооружения вели себя недружелюбно. Соваться под них, а тем более – на них, было откровенно опасно для жизни.
– Ты можешь внятно объяснить, что здесь происходит?
– Искажённое пространство. Словно кто-то писал под копирку один текст. Много-много раз, пока они почти полностью не вытерлась, а потом положил эту копирку на другой лист, тоже с текстом.
– Чё?
Второй почесал шею.
– Да я и сам точно не уверен. Просто здесь в некоторых местах при определённых условиях можно ощутить то, чего нет. Ну и по каким-то причинам что-то не даёт нам отсюда выбраться.
– Это я и сам заметил. Что, есть какая-то сущность, которая пытается привязать нас к одному месту?
– Думаю, не более осмысленная, чем ураган или землетрясение. Явление окружающей среды, только очень редкое. Беда в том, что оно может проявиться только при наличии достаточного сложного сознания. Остальные просто ничего не почувствуют. Эдакая слоновья ловушка, в которую может провалиться только слон. Ну или заблудившийся в джунглях танк.