– Ты же говорил, что больница там – Пятый показал себе за спину – в двух кварталах отсюда.
– Не совсем, это поликлиника со стационаром. А к ней прилагается медгородок на всю длину. И в ширину… – видишь забор по левую сторону? Вот где-то на половину его длины.
Пятый окинул взглядом длинный забор, тянущийся, насколько хватало взгляда. Дальше он загибался вниз и поворачивал влево, так что сказать, где именно он заканчивается, Пятый бы не рискнул.
– Нехилое лечилово.
– А ты как думал? Строителям коммунизма коммунистическое же лечение.
– Ты, кажется, собирался мне что-то про это рассказать, нет?
– Сударь, имейте терпение. А во-вторых, мне тоже ещё надо сообразить, чтобы не впасть в лишний пафос. Не считая того, что хорошо бы определиться, куда нам дальше идти.
– А у нас есть варианты?
Второй обхватил лоб рукою и несколько раз с силой его потёр.
– Ну выход из города вдоль железной дороги нам перекрыт. Как и по старому шоссе. Там, конечно, очень далеко и тоскливо было бы идти, но выбрести точно было можно. В принципе, можно попробовать вернуться к железной дороге и попробовать уйти через поля. Но там действительно глухие места. И в той части границы города проходят очень извилисто. И мы рискуем оказаться там в куда худшем положении, чем сейчас.
– Чем это хуже?
– Тем, что гуляя по минному полю, лучше держаться хоть сколько-то известных мест. Тем более, что ты уже знаешь, как реагируют глухие места на вторжение в них чужаков. На этот раз это может оказаться экскаватор. Или комбайн. От них так легко не увернёшься.
– Был опыт?
Второй улыбнулся:
– Встретились однажды на узкой просёлочной дороге.
– И чем всё кончилось?
– Тем, что пришлось срочно прыгать в ирригационный канал, а потом долго из него выбираться.
Пятый пожал плечами.
– Возвращаться ты не хочешь. Тогда что?
– Если нет путей на западе, попробуем на востоке. Правда, придётся пройти через город. А тогда у нас только один путь – прямо.
Пятый посмотрел туда, куда было предложено.
– Я не сталкер. Я это дело даже не люблю. Но даже я понимаю, что идти по улице, состоящей из двух заборов – не лучшая идея.
– Это значит только то, что ты мало ходил по промзонам. Там это постоянно. Тем более забор предполагает дистанцирование. И если ты не имеешь привычки совать нос в чужие дворы, то нам такое обстоятельство только на пользу. Хотя, конечно, если идти между больницей и военчастью, то лучше не думать, что у них там в сумме и конце. Мда. Так, с этой стороны у неё только хозпостройки. Хотя… ты покойников и очков боишься?
– Сударь, вы можете внятно изъясняться?
– Если бы мог, здесь бы не оказался.
– Очков точно не боюсь – зрение не требует. Да и покойников тоже.
– Значит, пойдёшь слева. – Второй посмотрел на Пятого и расщедрился на пояснения – в медицинском заборе есть две прорехи – ворота и калитка. За воротами где-то прячется морг – уж не помню точно где. А за калиткой магазин оптики. Есть ещё домик бывшей парикмахерской, но он выхода в ту сторону не имеет, так что не в счёт. Ладно, в нашем случае остаётся уповать на то, что первый закон Ньютона выполняется не только в физике. И что сумма воздействующих на нас сил будет примерно равна нулю.
На тротуарах проявились выходы подземного перехода. Пятый сурово посмотрел на них – они опять стали огороженными площадками под клумбы.
– Может, пойдём уже?
Идти по центру дороги было неприятно – укатанный до светлосерости асфальт щедро отражал лучи летнего солнца. Конечно, в городе было чуточку прохладней, чем снаружи, но с такими переплясами… разница температур такого не стоит.
Тротуар справа не оставлял сомнений, к чему он приложен. Ничего лишнего, всё чётко – забор с колючкой, тротуар, канава. Тотальная однообразность. Пятый вспомнил свою армейскую юность и поёжился.
Слева было поуютней – и тротуар приятно-неровный, и деревья есть, хоть и почти лысые. Да и вообще как-то для людей. Изуродованный забор потянулся немного, разродился неадекватных размеров воротами и неохотно уступил место обычным бетонным плитам два на три.
Второй упорно держался середины дороги. В чём-то Пятый его понимал. Армия по существу – закрытая организация, с улицы в неё так просто не придёшь. И она отталкивает от себя посторонних. Особенно вроде Второго. А вот медицина – да. Она любит принимать в свои болезненно пахнущие объятия всех, до кого дотянется. Не скрывая при этом брезгливости и язвительный насмешки. Плотно пересекавшийся с ней в детстве Пятый это очень хорошо усвоил.
Пятый ткнул в плечо Второго:
– Ты мне там что-то рассказать обещал.