– Слушай, что ты всё время говоришь – местные, местные. Ты сам, что, не местный?
– Не совсем. Понимаешь, когда город только образовывался, людей сюда сгоняли со всего Союза. Пёстрая толпа всевозможных национальностей – от евреев и немцев до крымских татар. Местные тоже встречались, но очень немного. Ну не проходили они образовательный ценз. Не по причине снобизма – просто в городе занимались очень другими делами, чем в остальной республике. А так я потомок потомков. Правда, из того времени, когда остались только кирпичи и осколки.
– Опоздал родиться?
– Не совсем так, но что-то типа того. Законы начали меняться и не все смогли под них подстроиться. Хотя бы потому, что никто точно не знал, как они выглядят и что за собой принесут. А предсказатели будущего здесь не делали. А может и делали, вот только они безнадёгу показывали, вот их в брак и списали.
И люди оторвались от своих обычных дел и поняли, что циклопическая колонна, поддерживающая иллюзии их мира, рушится конструкцией сопоставимого размера. А после распада становится видна ещё одна. Красная такая, с крепким вентилем. Вот только привычные причинно-следственные связи начинают разрушаться. И вот есть забор, а через него уже не перелезть – законы движения вверх уже не существует. И ты падёшь жертвой случайно забрёдшей дикой собаки – ведь для неё действуют другие законы и против которых ты бесполезен. И забор есть, вот только средств для его преодоления уже нет…
Собака настырно дёргала его за штанину. Пятый резко брыкнул ногой – собака с визгом отскочила и обдала его отборным лаем. Пятый попытался принять более вертикальное положение и понял, что застрял.
Всегда есть такое место, куда не ступает нога человека. Не в смысле, что это неизвестные куски пространства, куда можно попасть только случайно. А вот места, куда никто не заходит, потому что вот совсем незачем.
Вот он и был сейчас в таком месте – между концом забора, началом стены и разлапистым стволом дерева. Его неудачно развернуло, и теперь он не мог толком ни повернуться, ни вывернуться – всюду мешали или руки или рюкзак.
Собака продолжала его облаивать. Не то, чтобы он вторгся на её территорию, или она клянчила пропитание – нет. Хотя ей не помешала бы даже худая кормёжка. Просто она собака, а он – посторонний. Его нужно обгавкать, а если представится возможность – ещё и цапнуть.
Закон природы.
Да, закон. Иллюзия, которая разрушена для него, но ещё действует для неё…
Пятый затряс головой, не давая захватить себя по новой. Поднапрягся и под треск ткани стал вырываться из дурацкой ловушки. На пятом рывке рюкзак подался, и он пробежал по инерции несколько шагов, едва не влетев в разросшуюся поросль.
Да, выбираться из мест, где никто не ходит, тоже весьма неудобно. Приходилось выбирать куда поставить ногу в зелёно-колючем ковре. А на третьем шаге он зацепил ботинком тонкую ржавую проволоку, которая запуталась при следующем шаге. И отказывалась сниматься, пока он не нагнулся и не размотал её вручную.
Впрочем, на пятом шаге неизведанные области закончились и он опять выбрался на дорожку. Собачка крутилась у другой стороны дорожки и время от времени настороженно на него погавкивала.
Пятый похлопал по карманам и ощутил приступ бесполезного сожаления. Собаку было бы неплохо чем-нибудь угостить – она-то в его бедах точно не виновата и в жизни ей явно везло меньше. Но у него с собой ни колбасы, ни мяса (по такой-то жаре), ни даже хлеба. Одни консервы да крупа. А их открывать, откладывать, потом морочаться с недоконченной банкой…
Из ниоткуда выскочил Второй и толкнул его, отскочил, ухватил за лямку и поволок за собой, не сбавляя темпа. Собака отскочила на безопасное расстояние. Посмотрела на двух ненормальных двуногих и, привычно поджав хвост, побрела по привычному маршруту в поисках съестного.
Болела передняя лапа, порезанная разбитым стеклом возле мусорных баков.
Бежать задом наперёд было неудобно, поэтому Пятый повернулся. Запоздало мелькнула жалостливая мысль, что всё-таки не стоило рассусоливать и открыть собаке банку тушёнки. От него не сильно убудет, а она ещё неделю на этом комбижире протянет. Что тут жрать-то? Тут же наверняка даже мышей нет, не то что крыс.