– Перед глазами стоит, но пояснить не можешь? Полное ощущение знания, но без нужных слов наружу?
– Да.
– Неприятно, но не смертельно. Нормальный эффект ложной памяти. Зато мы проверили предположение и остались при своих. В нашей ситуации уже неплохо.
– Ты это, извини.
– За что?
– Ну что мы время попусту потратили.
Второй махнул рукой:
– А, мелочи. Зато я теперь понял кое-что, что давно не мог сообразить.
– И что же?
Второй с сомнением посмотрел на перила – просто спуститься или вспомнить детства и съехать по ним? Победила взрослость и он пошёл по ступенькам, ведя пальцами по краешку перил.
– Понимаешь, раньше мне среди видений попадались некоторые наособицу. В них география была более-менее на месте. И облик улиц, окружающего мира – тоже. И, поведение людей тоже в ключе. Но вот в общем непохоже и всё тут! И ощущения от них другие. Не такие засасывающие и бьющие по нервам. Хоть и пафосно, но вот было чёткое ощущение в них нового порядка.
У Пятого промелькнули неприятные ассоциации:
– Это как?
– Ну кто-то же обдумывал, как оно всё будет дальше. Не всё же должно меняться. Сначала одно, потом другое. Вот это обдумывание и отпечаталось.
Они вышли в холл. Рюкзаки так же лежали на деревянных креслицах у стены, а футляр так же был придвинут к стене, чтобы случайно не зацепить ногой. Пятого этого порадовало – искажения никак не воздействовали на неодушевлённые объекты.
Больше в такт собственным мыслям, чем в тему разговора, он спросил:
– И что это нам даёт?
– Нам? Скорее всего – ничего. Но я решил старый вопрос и это меня радует.
На улице Второй прищурился на закатное солнце:
– Вроде ненадолго прихватило. Теперь ты наэкспериментировался? Можно продолжать идти по выбранному маршруту?
Пятый не ответил. Он видел то, чего видеть никак не мог.
– Э-эй! – Второй помахал рукой у него перед лицом. Пятый отмахнулся:
– Да иди ты! Сам лучше посмотри.
Второй быстро повернул голову влево-вправо:
– Ну?
– Да посмотри ты!
– Да куда?!
Пятый с усилием повернул Второго:
– Да посмотри ты! На углу!
Второй честно уставился в указанном направлении. Пятый скосил глаза – Второй то и дело сощуривался, смотрел то левым, то правым глазом. Один раз даже надавил пальцем под глазное яблоко.
– Извини, но ничего сверхособенного я в этом здании не вижу.
Пятый растерялся. Он не знал, как объяснить, что это охряно-розовое здание, построенное Владимиром Маяковским, носящим название «Политика». Органично вписанное в мокрый осенний пейзаж. Спереди нормальное, хоть и устарелое, сбоку скособоченное, сзади такое, что и вообще не описать.
Второй выгнул голову и заглянул Пятому в глаза снизу вверх, отчего Пятый сразу повернул голову в сторону – такой взгляд не подходил Второму. Не в смысле Второй не мог так смотреть, или Пятый не мог воспринимать такой взгляд, но вот всё это вместе… Пятый почувствовал себя на экзамене со вторым дополнительным вопросом.
Второй убрал голову и ещё раз прищурился на дом.
– Так, кажется, понимаю. Это здание двухэтажное, с нелепым полукруглым выходом на скат шиферной крыши?
– Нет.
– В нём почти нет архитектурных излишеств. Только окна, никаких балконов или лоджий.
– Э-э…
– Оно выцветше-пыльного канареечного цвета?
У Пятого резко закружилась голова, он пошатнулся и сделал несколько шагов, ловя исчезнувшее равновесие. Поймав устойчивое положение, он опять посмотрел вперёд.
Дом как дом. Такой же, как и дом позади них. Жёлтый, облупленный. Построенный углом. Почти такой же, как и через дорогу.
Пятый со стоном помассировал глаза:
– Может, ты и сейчас сможешь объяснить?
Второй прищурился на дом-перевёртыш.
– Пока нет, но думаю, что что-то соображу. Особенно если мы перестанем терять время и уже пойдём.
Пятый был недоволен, но промолчал. Он не любил, когда его попусту подгоняли.
Они дошли до перекрёстка и повернули налево. Пятый опять посмотрел на дом. Тот был всё такой же жёлтый и обшарпанный. Безо всякого намёка на утончённый изыск. Признаваться в этом не хотелось, но охряная политика ему нравилась куда больше.
Второй опять выглядел погружённым в себя, но только активно погружённым. Внутри него булькала и стремительно прорастала идея. Она была новая, красивая и блестящая. Её нужно было срочно высказать, пока она не потеряла свой глянец и не перешла в разряд неприложимых теорий. Пятый решил ему в этом помочь:
– Сообразил чего-нибудь?
– Думаю, да. Вот скажи – ты себе веришь?
– Верю. А кому тогда верить, если не себе?
– А теперь крамольная мысль – с чего ты решил, что то, что ты видишь в данный момент – истина в последней инстанции? Где основания верить собственным глазам? Где сертификат об исправности механизма действия всех уровней твоих нейронных цепей? Вот то-то же. И даже его наличие есть лишь свидетельство того, что где-то внутри тебя есть нейрон, который считает её существование истиной. Можно, конечно, развить эту мысль ещё дальше, но тогда можно убрести в солипсизм. А это противно.