Открыв скрипучую дверь, Аня прошла в полной темноте вперед. Затем, безошибочно угадав, открыла вторую дверь. В небольшой чистой комнатке за длинным столом сидели две пожилые женщины в черных платках, а в углу стоял на коленях молодой человек. Его глаза были закрыты, губы что-то беззвучно шептали. В облике молодого человека было одновременно что-то безумное и возвышенное. Словно у художника, который медитирует перед тем, как приступить к картине. Аня удивленно уставилась на него.
- Брат молится, - негромко произнесла одна из женщин, обернувшись к девушке. - Ты кто, сестра?
На щеке у женщины был глубокий шрам от сабельного удара. Глаза спокойные, волевые, но при этом какие-то отсутствующие. Словно она совсем недавно забила "косяк"...
- Вот... - Аня протянула послание от брата Леонида.
- Что это?
- Я хочу, чтобы вы мне помогли. Там написано.
Так и не взяв письмо, женщина со шрамом внимательно оглядела Звереву. Согласно кивнула.
- Что же ты не переоделась?
- А разве нужно? Мне никто не сказал...
- Матушка Вера, отведи ее. И покажи все. Вторая женщина молча поднялась со стула, направилась к двери. Удивленная таким приемом, Аня последовала за ней. Странно! Ее никто не стал проверять, спрашивать, кто, откуда, что ей конкретно нужно... Даже послание читать не стали! Ничего себе прием. Ну и ладно. Как говорится, не лезь в чужой монастырь со своим уставом. А уж в этот -- тем более.
Матушка Вера привела Аню к дверям, на которых висел новенький амбарный замок. Отперла. Пахнуло залежалым бельем и хлебом. Когда глаза привыкли к полумраку, Аня разглядела огромные кучи какого-то тряпья на полу. Вдруг одна из куч зашевелилась, ожила... Глухо покашливая, с пола поднялся мальчик. У него был стертый, совершенно невзрачный вид, и единственное, что запомнилось Ане, распухший указательный палец левой руки, замотанный изо-лентой. Матушка Вера распорядилась, чтобы мальчик выдал новенькой одежду. В этот момент в помещении появилась бледная девушка лет двадцати. У нее были застывшие глаза и необычайно красивые, тонкие кисти рук. Мальчик нахмурился:
- Ты опять ходишь в худых сапогах, сестра?
- Да, брат.
- Простудишься и умрешь! - На все воля Божья.
- А зачем пришла?
- Дай мне еще одну фуфайку.
- Куда же ты ту подевала? Опять потеряла?
- На все воля Божья...
Аня почувствовала, как ее начинает охватывать сонное оцепенение. Словно какой-то невидимый паук-кровосос обволок ее своей паутиной, прижался своими мохнатыми лапами и сосет, сосет, сосет из нее жизненные соки...
И неожиданно у нее все перемешалось в голове. Это было похоже на странный сон. Внезапный сон наяву... Вот откуда-то из тумана возник старик, которого она повстречала рано утром на трамвайной остановке, - он погрозил ей пальцем и что-то сказал, что именно, Аня так и не поняла. Старик вдруг исчез, а вместо него появились женские лица, среди которых выделялось одно - матушки с сабельным шрамом на лице. Лица закружились в стремительном бесовском хороводе, заманивая девушку куда-то в темноту. Как загипнотизированная Аня шла за ними, понимая, что этого делать не нужно. Но все-таки шла, несмотря на то что где-то в мозгу уже давно пульсировала мысль: опасно, это очень опасно! Она прошла длинным извилистым коридором и вдруг очутилась в келье, где по-прежнему никого не было, кроме человека под одеялом. К нему, ступай к нему, приказывали ей лица. Быстрее, а то опоздаешь. Аня приблизилась, вгляделась внимательно человек был недвижим, он даже не дышал. Повинуясь неодолимому желанию, она медленно-медленно протянула руку. Сигнал опасности в мозгу достиг апогея. Но все же Аня решительно сдернула одеяло. И вздрогнула. Потому что под ним лежала она сама - Аня Зверева.
Она с трудом пришла в себя. Наваждение выпустило ее из своего плена это первое, что она ощутила, когда открыла глаза. Вторым было чувство опасности. Что-то тут явно не так! Девушка огляделась. Так и есть! Насколько она помнила, они вместе с матушкой Верой пошли за одеждой. Потом был странный склад и не менее странный мальчик, который выполз из-под груды тряпья. Мальчика Аня запомнила довольно хорошо, она еще подумала, что он похож на крота, который выбирается из своего подземного царства. Что же было потом?.. Точно! Пришла какая-то девушка с красивыми руками и попросила что-то у мальчика... "Какая-то, что-то..." Ничего конкретного! Вот бы задал ей жару капитан Безруков, если бы Аня вздумала так рассказывать ему о происшедшем... Спокойно. Итак, пришла девушка. С этого момента и началось странное наваждение. Словно она, Аня, грезила наяву. Какие-то видения, какие-то лица... Что же с ней произошло? И как долго это продолжалось?.. Удивительно! Не дали же ей наркотиков, в конце-то концов!.. И гипноза тоже не было, к гипнозу Аня была почти бесчувственна, с ней такие номера никогда не проходили. Тогда что же это?
Она находилась в той самой келье, в которую ее направила девица, забравшая паспорт. Лежала на той самой кровати, куда бросила сумку. Теперь сумка валялась на полу, в келье по-прежнему никого не было, если не считать человека, лежавшего под одеялом. Резко выдохнув воздух, Аня поднялась. С удивлением обнаружила в теле необычайную легкость. Но анализировать свое состояние ей сейчас не хотелось. Подсознательно она понимала, что неспроста в видениях ей явился этот самый человек под одеялом. А вдруг там, под одеялом, находится Сергей Котов?.. Нет, это было бы слишком легко! Больше не раздумывая, Аня подошла к человеку и осторожно подняла одеяло...
Это был не Котов. Пожилой мужчина с впалыми щеками и темно-красным родимым пятном на бритом черепе лежал скрючившись, спрятав под себя руки, поджав ноги. Его глаза были закрыты, черты лица неподвижны, и он казался мертвым. Аня дотронулась до его шеи, нащупала артерию. Кровь пульсировала, но слабо. Видимо, человек был нездоров.
Прикосновение пальцев девушки возымели действие. По лицу мужчины пробежала нервная дрожь, он слабо пошевелился и очень тихо что-то произнес.
- Что? - машинально переспросила Аня, нагнувшись над ним.
- Кравец, - отчетливо повторил мужчина.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая ПРИЗРАЧНАЯ УГРОЗА
Монастырский день начинался в полшестого утра с того, что в кельях зажигали верхний свет. До этого всю ночь светилась "дежурка" - так прозвала Аня зеленую лампочку, вкрученную прямо над входом. Паломники тихо вставали, тихо шли умываться на улицу. И вообще девушка заметила, что в монастыре все делается тихо, как бы незаметно, без особой суеты и поспешности. В шесть утра уже все были в трапезной, где вместе с паломниками завтракали и остальные члены секты. Кормили как на убой: свекольниками, щами, борщами, солеными грибами, домашними салатами и всевозможными соленьями. Но больше всего Ане нравился хлеб, который выпекали здесь же, в монастыре. Он лежал в огромных деревянных плошках щедрыми ноздреватыми ломтями, и сразу было видно, что пекари вложили в него всю душу...
Обычно во главе длинного стола восседал Леонтий, еще крепкий старик с мощными ключицами. На его плечах висела хламида, складки которой напоминали два гигантских крыла. Когда Аня впервые увидела его, то сразу же обратила внимание на глаза старика - они были синие, пронзительные, словно только что срисованные с древней иконы. Леонтий приходил в монастырь каждый год из-под Архангельска, преодолевая весь путь - что-то около полутора тысяч километров - пешком. Мало того, большую часть дороги он шел на коленях, толкая впереди себя небольшую тележку со скарбом. Народ в деревнях выходил ему навстречу, кланялся и молился, называя старика праведником.
Хотя Леонтий и не был старшим среди паломников, все его слушались безоговорочно.
- Молимся, - глухо говорил он. Паломники неслышно поднимались. Кто-то толкал в бок самого молодого:
- Андрейка, давай.
- А чего я? Пусть вон Миха читает...
- Кому говорят! Давай, живо.