Девушка протянула руку к стене и потрогала ее. Плотная пористая фактура.
- Это звуконепроницаемая обивка, - сказала она вслух, просто для того, чтобы услышать собственный голос.
Услышала.
- Я здесь одна, - медленно проговорила девушка, как будто диктуя кому-то текст.
Она еще несколько минут пролежала неподвижно, прислушиваясь к себе.
- Есть здесь еще кто-нибудь?
Ее вопрос остался без ответа. Аня осторожно приподнялась на локте и от неожиданности вздрогнула. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, стояла кровать, где неподвижно лежала женщина. На ней был длинный белый балахон, который почти полностью закрывал ее тело. Распущенные темные волосы резко контрастировали с белоснежным постельным бельем, лицо было маленькое и очень худое. В первую минуту Аня подумала, что женщина мертва, и от этой мысли по телу прокатилась жаркая волна. Не слишком ли много покойников встречается ей в последнее время! Но женщина неожиданно открыла глаза и легко вздохнула.
Аня опустила ноги с кровати, села и, стараясь говорить четче, сказала:
- Кто вы такая?
Ее вопрос остался без ответа. Женщина была неподвижна.
- Я хотела бы узнать, если вы, конечно, в курсе... Сколько времени я тут нахожусь? - сделала вторую попытку Аня. И опять безрезультатную. Женщина закрыла глаза.
Девушка попробовала встать и чуть не упала, запутавшись в длинном белом балахоне. Она с удивлением посмотрела на свой наряд, потом покосилась на женщину и поняла, что они одеты одинаково. Балахон казался накрахмаленным - он немного похрустывал при движении. Ане этот звук был неприятен.
- Вы не спите? - спросила Аня, все так же прислушиваясь к своему голосу.
Она все-таки нашла в себе силы встать, подошла к женщине. Наклонилась над ней...
С явной неприязнью Аня отметила, что у соседки тонкие бесформенные губы, какие часто бывают у пьющих людей. От женщины пахло чистотой и лекарствами. Девушка дотронулась до ее плеча и легко сжала его. Под рукой раздался знакомый хрустящий звук. Женщина открыла глаза. Взгляд был пустой и отрешенный.
- Вы не знаете, где мы находимся? Что это за помещение? Больница? Монастырь?.. (Женщина снова отрешенно закрыла глаза.) Вы больны? Кто вы такая?..
Аня взяла женщину за узкую холодную кисть. Та резко выдернула руку и отвернулась к стене.
- Почему вы не хотите со мной разговаривать? Не молчите! - закричала девушка. - Я же такая же, как вы. На мне такой же балахон. Я...
Она вдруг осознала всю бессмысленность своих требований.
- КАК ВАС ЗОВУТ?!.
Ей захотелось громко заплакать от бессилия, но она сдержалась. Еще раз посмотрев на отрешенное лицо темноволосой женщины, девушка вернулась к своей кровати и села, сжавшись в комок.
Что же, придется коротать остаток дней в обществе этой безымянной женщины! Но это еще половина беды. Другая же половина в том, что каким-то странным образом специальный агент шестого отдела Анна Геннадьевна Зверева уже не чувствует себя специальным агентом... Удивительный парадокс! Все, казалось бы, как прежде-и память работает, и руки-ноги движутся, и тело прекрасно помнит массу приемов из карате, И стрелять она, наверно, может по-прежнему метко и четко... Но все это как бы теперь находилось вне ее, вне Ани. Словно из сознания девушки вынули важную часть, отвечающую за волю к жизни; она чувствовала себя сломанной куклой. От этого - и ее болезненное состояние, ее наивные вопросы, ее неуверенность...
Да что же это с ней происходит?! Скорее всего, это действие какого-то сильного наркотического вещества. Усилием воли девушка попыталась разозлиться. Но это ей не удалось. Казалось, эмоции навсегда покинули Аню.
Неожиданно к гудению вентилятора добавился еще один звук. Лишь через некоторое время Аня сообразила, что он исходит от соседки. Женщина что-то монотонно напевала - слов совсем не разобрать, только настроение. Это была тоска находящегося в клетке дикого зверя, который уже потерял всякую надежду вырваться на свободу...
Аня вдруг почувствовала, что ей хочется подвыть женщине. Она понимала, что этого делать нельзя: подчиниться - значит, окончательно капитулировать. Чтобы хоть как-то сопротивляться этому желанию, она напрягла память, вспоминая прошлую жизнь. На специальных курсах психотренинга их учили: "...если по отношению к вам применили химическое воздействие, подавляющее вашу волю, то в первую очередь следует сосредоточиться и как бы вновь "собрать себя" в единое целое. Самое лучшее средство для этого - постепенно, фрагмент за фрагментом, вспомнить вашу предыдущую жизнь. В таких случаях память является единственным лекарством..."
Она вспомнила эти фразы из лекции почти дословно. Что же, раз это единственное лекарство, то грех им не воспользоваться! Итак, она, Аня Зверева, давным-давно (миллион лет назад!) закончившая университет. Геолога из нее не получилось - этому помешала ранняя гибель отца профессионального военного... При воспоминании об отце в груди шевельнулось теплое чувство. Девушка вдруг вспомнила его синие, всегда немного грустные глаза. Эх, батя, знал бы ты" куда угодила твоя непутевая дочь!..
Клубок памяти продолжал услужливо разматываться...
Поиски работы. Поступление в академию рекламы знаменитого на всю страну своими скандальными клипами Юрия Дымова. Работа телохранительницей у известной певицы. Схватка с сексуальным маньяком, который принял Аню за дочь певицы(См. роман Р. Ямалеева "Телохранительница".).
Вновь безработица. Неожиданное предложение от ФСБ. Первые задания, первые победы. Неудачи. И вновь победы. Она всегда вела себя достойно, действовала хладнокровно, не полагалась на случай. Кроме того, ей порой фантастически везло. Именно это качество не раз помогало ей выбираться из совершенно головоломных и, казалось бы, безвыходных ситуаций.
Аня невесело усмехнулась. Вот именно - помогало! Все это осталось в прошлом, в том счастливом времени. Сейчас, похоже, удача отвернулась от нее. Все, сгорела. Не человек, а самая настоящая тряпочка. Кукла Барби. Плюшевый медвежонок, которого забыли завести ключиком. У игрового автомата в казино - и то больше жизни...
Отчаявшись, девушка сделала еще одну попытку собрать в кулак парализованную волю. Даже ущипнула себя за руку. Эффект был близок к нулевому только синяк на руке остался, но боли она не почувствовала. Ах так! Значит, неведомые противники понизили ей болевой порог. Ну что же, посмотрим, насколько им это удалось. Пожалуй, в ее положении это единственная попытка добиться хоть какого-то результата. С упорством мазохистки она принялась истязать собственное тело. Щипала, била себя по щекам раскрытой ладонью...
Соседка глядела на нее, продолжая что-то монотонно напевать.
Испробовав все средства, Аня решилась на крайнюю меру - укусила себя за руку. И-о, чудо! - она стала оживать. Это было настоящее блаженство чувствовать, как в тебя вливается жизнь. Она пришла через боль, как ей и было положено Богом.
- Жизнь - это боль! - громко сказала Аня. Сказала для себя - ей нужно было говорить, чтобы ощущать реальность, чтобы почувствовать себя уверенной. Девушка вновь огляделась. Теперь это был уже другой взгляд - взгляд не сонной ящерицы, которой безразлично все на свете, а самого настоящего хищника. Зверя, попавшего в западню. Так, с соседкой все ясно - женщина явно находится под воздействием какого-то психотропного вещества. Еще раз оглядев помещение, Аня принялась рассуждать вслух:
- Ладно, оставим пока соседку в покое. Тут и без нее загадок хватает. Сейчас нужно подумать над двумя вещами: кто меня схватил и где я нахожусь... М-да, очень интересно. Полезла ты, мать, в винный погреб прошлого века, а очутилась... - Она подошла к стене, потрогала поверхность. - ...В очень даже современном здании, где, судя по всему, есть все блага цивилизации. По крайней мере вентиляторы точно есть. А это значит...
Девушка замолчала. Ее лицо озарила догадка. Теперь, когда Аня окончательно пришла в себя и могла рассуждать четко, а главное, связно, она быстро догадалась, что находится где-то под землей. Работающие вентиляторы обеспечивали аэрацию, окон не было, в ушах очень тихо шумело невидимое море. Последнему фактору Зверева доверяла больше всего, это было свойство ее организма - если в ушах начинало так шуметь, это значило, что она находится на глубине примерно пятнадцати или двадцати метров. А ведь когда она спускалась по ступенькам, она насчитала всего шесть с половиной метров...