Серой безжизненной тенью бесцельно блуждала она по дому и в окрестностях парка, не находя себе места. Каждый день она взбиралась на высокий восьмидесятиметровый утёс и оттуда часами (бывало, что и до позднего вечера) наблюдала за бескрайним морским простором. Она устремляла свой взор вдаль, к линии горизонта, напряжённо вглядываясь в колышущуюся синеву моря, сливающуюся с густой небесной акварелью, словно силясь заглянуть за эту непроницаемую ограничивающую черту, предательски скрывающую от неё его след.
Если бы она только знала, где он и куда направляется, не раздумывая, отправилась бы за ним, разыскала бы его и всеми правдами и неправдами вернула бы назад. Но, к сожалению, как и подавляющее большинство обычных людей, она не обладала экстрасенсорными способностями ясновидения. Сердцем чувствуя, что он обязательно к ней вернётся, она решила ждать его, сколько бы ни пришлось, чего бы ей это ни стоило. Она была сильной женщиной с недюжинной волей и терпением. Она готова была ждать его хоть всю жизнь.
Временное спокойствие и кажущееся облегчение вернули ей прежнюю твёрдость и уверенность в себе. Но ненадолго. Она не смогла справиться с собой. Одиночество и дурные мысли доводили её до исступления, нервы и переживания окончательно подорвали её здоровье. Она стала быстро угасать и, в конце концов, не выдержала.
Не покидавшая её ни на минуту мысль о его возвращении со временем превратилась в навязчивую болезненную идею, всецело овладела ею и помутила её рассудок. У неё начались галлюцинации и видения. Дошло до того, что видения не прекращались сутками, путая умопомрачающий вымысел с действительностью. В такие моменты она полностью теряла ориентацию в пространстве и времени, утрачивала контроль над собой и не отдавала себе отчёта. Когда же к ней ненадолго возвращался рассудок, она с ужасом в сердце осознавала всю безысходность своего плачевного положения, но ничего с этим поделать не могла. А рядом, как назло, не было никого, кто бы мог помочь и поддержать её. Вообще-то ей никто и не нужен был, кроме него. Только он один мог помочь. Как ей не хватало его тогда! Если бы он только знал об этом.
Последние дни она была на пределе. Психическое расстройство сломило её железную волю, подавив сознание и подчинив себе все её мысли. Она чувствовала, что конец близок, и с покорностью приговорённого спокойно ждала его. В один миг все ощущения как-то притупились, и ею овладело убаюкивающее, укачивающее меланхолическое безразличие. О нём она практически больше не думала. Он её больше не заботил. Её вообще больше ничего не заботило. Она пребывала в приятной умиротворённой полудрёме. Когда последние силы покинули её, она слегла, но даже не заметила этого, настолько притуплён был её помутившийся разум. У неё началась длительная вялотекущая агония. Она погрузилась в предсмертное коматозное состояние и уже больше не приходила в себя.
Но перед смертью к ней всё же ненадолго вернулось сознание. Она с трудом приоткрыла глаза, и её ослепило яркое восходящее утреннее солнце. Она вдохнула полной грудью проникающий сквозь приоткрытые створки окон холодный влажный ноябрьский воздух, наполненный едкими запахами моря. До ушей доносились отдалённый шум прибоя и крики голодных чаек. Поёживаясь и жмурясь от нестерпимого солнца, она долго соображала, где она и что с ней произошло. К ней понемногу начала возвращаться память. И тут она вспомнила о нём. И её точно громом шарахнуло. Нахлынули воспоминания, обжигая жаром оживших чувств и переживаний. Появилось смутное необъяснимое ощущение, что он где-то здесь, где-то рядом, где-то совсем близко.
Подчиняясь внутреннему порыву, она вскочила с постели и выбежала в гостиную. Но там его не было. Она обошла весь дом, заглядывая во все комнаты. Но дом был пуст. Она вышла на террасу, осмотрела парк, но и там никого не было. Из парка она направилась к морю. Ощущение того, что он где-то рядом, не покидало её. Напротив, оно росло и придавало ей сил.
Неспокойное ноябрьское море пенилось и рокотало. С моря веяло морозным холодом. Она вся продрогла и куталась в тонкую шерстяную кофту, которая была на ней, но это её не спасало от холода. Впереди возвышался огромный восьмидесятиметровый утёс.
По вырубленной в скалистом склоне крутой извилистой лестнице она поднялась на смотровую площадку, расположенную на самой вершине утёса. Отсюда открывалась бескрайняя панорама неспокойного морского простора. Она подошла к обрывистому краю площадки и заглянула вниз. Внизу бушевала стихия. Резкий приступ тошноты и головокружения заставил её отшатнуться и отступить назад. В чистом, прозрачном, как стекло, небе, почти над самой головой, холодным серебром искрилось солнце. Шторм усиливался. Огромные волны разбивались о каменный остов утёса, безжалостно сотрясая его так, что мурашки пробегали по коже.