Оукс уловил ее раздражение.
— Простите, мисс. Мне не всегда удается держать язык за зубами.
— Не только вам. Прошу простить меня, но…
Мистер Оукс с видом глубокого раскаяния теребил в руках фуражку.
— Я пришел не для того, чтобы поболтать. Пора. Серинис ахнула:
— Уже?
— Да, мисс, — кивнул помощник. — Один из священников Саутуорка кое-чем обязан капитану. Он явился сразу, как только капитан прислал за ним. Вас ждут на палубе.
Серинис растерялась. События развивались так стремительно, что она не успела мысленно приготовиться к ним.
— Но ведь необходимо исполнение формальностей, получение разрешения и так далее…
— Обо всем расспросите капитана, мисс. А теперь, если вы не против, я провожу вас на палубу.
Серинис слабо кивнула и словно во сне вышла из каюты. Погрузка приостановилась, вся команда собралась на палубе. Кое-кто из матросов взобрался на снасти, чтобы лучше видеть церемонию. Едва Серинис ступила на палубу, все вокруг замолчали, устремив на нее взгляды. Краем глаза Серинис заметила незнакомца рядом с Бо, но все ее внимание было привлечено к человеку, которому предстояло стать ее мужем.
Бо надел темно-синий сюртук в неяркую серую клетку, белую рубашку и галстук, серый жилет в тон сюртуку и темно-серые бриджи, заправленные в черные сапоги с низким голенищем. При виде его сердце Серинис дрогнуло: как он красив! Она пожалела, что мистер Оукс не дал ей времени пригладить волосы и пощипать щеки, чтобы они порозовели.
Бо с улыбкой подал ей руку, привлек к себе, и беспокойство Серинис улетучилось. Казалось, на землю вновь пришла весна. Обняв Серинис, он прижался губами к ее виску.
— Впервые вижу такую прелестную невесту, дорогая.
Серинис приложила трепещущую ладонь к его груди, поскольку Бо прижимал ее к себе слишком близко для жениха, заранее отказавшегося от супружеских обязанностей. Даже если Бо не сознавал, как беспомощна она перед ним, его вкрадчивыми словами и нежными взглядами, то сама. Серинис прекрасно понимала, почему ее сердце судорожно забилось в тисках корсета.
— Вы позволите ответить на ваш комплимент, сэр? — спросила она, надеясь, что дрогнувший голос не выдаст ее. — Ваш вид превзошел все мои ожидания. По правде говоря, я сожалею о том, что не успела привести себя в порядок.
— Вы зря беспокоитесь, Серинис. — Бо уткнулся лицом в ее волосы, вдыхая волнующий аромат. Серинис не только прекрасна, но и неизмеримо женственна. Подобного комплимента он обычно не удостаивал женщин, но на этот раз изменил своим правилам. — Как от вас чудесно пахнет…
В этот миг Серинис позабыла о правилах приличия и о том, что ее щеки залились румянцем. Очевидно, похвалы Бо предназначались для ушей священника, а может, и для развлечения команды. Серинис слышала одобрительные возгласы матросов, но это не беспокоило ее. Какое поразительное чувство удовлетворения испытывала она в объятиях Бо! Казалось, именно здесь ее законное место, о котором она давно мечтала.
Седовласый мужчина средних лет с добрыми серыми глазами подошел поближе. Мельком взглянув на его руки, Серинис поняла: он только что работал в саду, готовясь к приближающейся зиме. Видимо, он старательно мыл руки, но не почистил ногти и не отскоблил жесткие мозоли, в которые въелась земля. Поношенный жилет священника был застегнут не на все пуговицы, галстук сбился набок, щеки и подбородок поросли щетиной. Весь его внешний облик свидетельствовал о том, что он явился по вызову поспешно, а еще о том, что он с трудом сводит концы с концами. Но, несмотря на плачевный вид служителя церкви, Серинис не стеснялась его, угадывая в нем добрую и отзывчивую душу.
— Вы мисс Кендолл? — осведомился он с любезной улыбкой.
— Да, сэр.
— Вы вступаете в брак по доброй воле, без принуждения? Вопрос оказался неожиданным, и Серинис удивленно взглянула на Бо. Он успокаивающим жестом пожал ей руку.
— Мистер Кармайкл обычно не утруждает себя формальностями, дорогая, но ради спокойствия собственной совести, он должен убедиться, что обе стороны добровольно пришли к решению заключить брак. Вы действительно выходите за меня замуж по своей воле?
Вопрос задал Бо, но Серинис перевела взгляд на священника и негромко ответила:
— Да, сэр.
Тепло руки Бо вытеснило холодок, охвативший Серинис всего несколько минут назад по пути на палубу. Их пальцы переплелись.
— Возлюбленные братья, мы собрались здесь, пред лицом Господа, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…
Глава 5
Неотрывно глядя в глаза Серинис, Бо произнес слова, соединяющие их:
— Я беру тебя в жены, Серинис Эдлин Кендолл… Негромкие слова эхом отозвались в сердце Серинис. Ее глубоко тронуло обещание Бо любить ее, почитать и лелеять. Всем своим существом она желала, чтобы эти слова обрели для него истинный смысл, и искренне надеялась: он произнес их не просто потому, что так требовала церемония. С затуманенными глазами она повторила клятву, опустив глаза на сильные гибкие пальцы, сжимающие ее руку.
— Я беру тебя в мужья, Борегар Грант Бирмингем… Спустя несколько минут мистер Кармайкл спросил о кольцах.
Серинис затаила дыхание: она забыла об этой детали церемонии и была уверена, что Бо не предусмотрел ее. Она ожидала услышать от него убедительное оправдание и безгранично удивилась, когда Бо снял со своего мизинца узкое золотое кольцо. Осторожно надев его на палец Серинис, он повторил слова священника:
— Этим кольцом я обручаю тебя…
Старый священник наконец завершил церемонию.
— Сим объявляю вас мужем и женой. — Он кивнул Бо: — А теперь можете поцеловать невесту.
Ему ответил громогласный хор одобрительных голосов:
— Поцелуйте ее, капитан! Покажите нам, как это делается!
Серинис покраснела до корней волос и сжалась в предчувствии холодного отказа. Негромкий возглас изумления вырвался у нее, когда Бо заключил ее в объятия. Подняв руку, он жестом заставил команду замолчать.
— Так и быть, ребята! — весело воскликнул он. — Если вы ждете урока, я преподам его вам, но запомните хорошенько: повторять я не намерен. Учитесь, пока я жив!
Раздался добродушный смех вперемежку с аплодисментами. Бо обнял Серинис. Она неловко потупилась, не зная, что делать со своими руками, и наконец обвила ими шею Бо. По красиво очерченным губам Бо скользнула лукавая усмешка, напомнившая Серинис о том, как он улыбался в детстве, поддразнивая ее. Серинис показалось, что проказливый бесенок выглядывает из-за его плеча, но все мысли вылетели из головы, когда Бо склонился к ней.
— Вам придется вытерпеть мой поцелуй, мадам, — прошептал он, обдавая ее теплым дыханием. — Иначе команда будет разочарована.
Он коснулся губ Серинис нежным обольстительным поцелуем, вызвавшим в глубине ее существа непривычное, необъяснимое наслаждение. Голова вдруг закружилась, а сердце беспорядочно заколотилось в груди. Сила поцелуя стремительно нарастала, волнуя Серинис; язык Бо жадно поглощал сладкий нектар ее губ. Она и вообразить себе не могла, что поцелуй может быть таким страстным, и отдалась его власти. Она не знала, позволительны ли такие вольности, ведь поцелуй стал для нее первым в жизни. Она считала, что команде вовсе незачем видеть его. Но, вспомнив о сделке, она решила, что первый поцелуй с Бо Бирмингемом станет для нее последним, и желание сопротивляться пропало. Если уж ей не суждено изведать иные ласки мужа, придется довольствоваться единственной и сохранить в сердце воспоминания о ней.
Она невольно прильнула к Бо, вызвав бурные возгласы и дружные вздохи всей команды. В этом шуме деликатное покашливание священника прошло почти незамеченным, но Серинис услышала его и опомнилась. Положив ладони на плечи капитана, она слегка оттолкнула ого, отворачиваясь.
— Бо, прошу вас…
Он выпрямился, снова притянул ее к себе и повернулся лицом к матросам. Серинис вспыхнула, оказавшись крепко прижатой к его боку. Даже корсет на китовом усе не стискивал ее так крепко, как рука Бо. Палубу мгновенно огласила какофония свиста, одобрительных криков и громовых рукоплесканий. Бо рассмеялся и отвесил галантный поклон, а Серинис, следуя его примеру, опустилась в глубоком реверансе.