А Бо в это время размышлял о клятвах, которыми они только что обменялись. Она вернулась в его жизнь несколько дней назад. Разве можно с уверенностью утверждать, что он готов связать с ней судьбу навсегда? Ему требуется время, чтобы поближе узнать Серинис, да и ей самой не мешает получше познакомиться с ним.
Серинис не терпелось услышать новости из Южной Каролины, и хотя Бо покинул родину несколько месяцев назад, он мог поведать немало интересного.
— Вы помните мистера Даунса, который часто приходил в школу и жаловался на мальчишек, бегающих по его саду? Как вы думаете, он еще жив?
— Да, и теперь грядки в саду топчут его собственные внуки. — Бо усмехнулся. — К ним старик относится гораздо снисходительнее.
Я всегда считала его сварливым, но, похоже, ошибалась. Наверное, и я разозлилась бы, увидев, что кто-то уничтожил плоды моего кропотливого труда. Хорошо бы повидаться с мистером Даунсом, вспомнить о доме и школе отца…
— Когда приплывем в Чарлстон, то навестим его, — пообещал Бо.
Серинис печально улыбнулась:
— Я не прочь, Бо. У меня сохранилось столько воспоминаний нашего детства… вернее, моего детства и вашей юности — ведь вы старше меня на восемь лет.
— Ваш приезд ошеломит соседей. Они наверняка уверены, что вы по-прежнему остались долговязой большеглазой девчонкой с косичками.
— Прошу вас, Бо, не напоминайте о том, какой я была дурнушкой! — смущенно засмеялась Серинис.
— Ошибаетесь, мадам, я запомнил вас на редкость миловидной девчушкой. Иначе вы не превратились бы с годами в грациозного лебедя.
— Не надо, прошу вас! — со смехом взмолилась она. — Не пробуждайте во мне тщеславие изысканной лестью!
Усмехнувшись, Бо вновь наполнил ее бокал.
— Вы считаете, что я обманываю вас?
— Я знаю, вы не лжец, Бо. Я хорошо помню, сколько раз вы говорили моему отцу правду, не боясь сурового наказания. Надеюсь, вы и в зрелости остались честным человеком. Папа так боялся, что когда-нибудь ретивый жеребец, на котором вы любили скакать, сбросит вас! Он пользовался любым предлогом, чтобы оставить вас в школе после уроков.
— Бедняга жеребец вскоре ослеп, должно быть, повредил глаз в зарослях терновника, и отцу пришлось пристрелить его. Временами он становился дьявольски упрям и не желал возить седока.
— Один случай я помню особенно ясно. До сих пор слышу, как вы отвечаете моему отцу, что его опасения оправданны.
— Так оно и было, но я вознамерился подчинить себе жеребца и при этом чуть не погиб.
— Я рада, что вы уцелели, — пробормотала Серинис. О таком нежном взгляде и ласковой улыбке мужчина мог только мечтать! Бо удивлялся себе: неужели он действительно взял ее в жены и тут же решил расстаться с ней?
Покончив с трапезой, Бо достал из шкафа рабочие брюки и начал расстегивать парадные, которые были на нем.
— Если вы считаете неприличным смотреть на переодевающегося мужчину, можете отвернуться. Мне необходимо вернуться на палубу, и я не желаю покидать каюту каждый раз, когда мне требуется переодеть штаны.
Серинис с невозмутимым видом повернулась к нему спиной.
— Вы сердитесь потому, что я отвергла предложенную вами близость? Или у вас вошло в привычку срывать злость на женщинах?
Бо рассмеялся. Осознав, что в присутствии жены его низменные инстинкты становятся почти неукротимыми, он пребывал не в лучшем расположении духа.
— Если вы намерены пробыть моей женой в течение нескольких месяцев, дорогая, вам придется привыкнуть к моей брани. У моряков что на уме, то и на языке.
— Стало быть, вы собираетесь обучить меня матросскому жаргону? — Закусив нижнюю губу, Серинис ждала ответа. В детстве она часто поддразнивала Бо, не смогла удержаться и сейчас.
Внимательно разглядывая застывшую фигурку молодой жены, Бо продолжал раздеваться. Конечно, она и представления не имела, какую боль причиняла ему необходимость держать себя в узде. Впрочем, Бо считал, что даже если Серинис узнает правду, это ему не поможет.
— Я хотел бы посвятить вас в тайны гораздо более приятного времяпрепровождения. Но поскольку вы к этому не расположены, будьте готовы к тому, что в вашем присутствии я cтaнy раздражительным и вспыльчивым. Мужчина не в состоянии смотреть на красивую женщину, не представляя ее обнаженной в своих объятиях, поэтому я не удивляюсь собственным мыслям и чувствам. Они не покидают меня с тех пор, как вы впервые появились в этой каюте.
— Вернее, с тех пор, как вы купали меня? — уточнила Серинис.
У Бо от изумления отвисла челюсть. Серинис не сводила глаз со стены, но он чувствовал, что ей хочется обернуться.
— Откуда вы узнали?..
— Я увидела прилипший к ванне волос, очень похожий на мой.
Застегивая брюки, Бо приблизился к ней.
— Я не мог поступить иначе, Серинис. Вы продрогли до костей, вам грозила смерть. Совсем недавно я видел, как человек замерз до смерти, возвращаясь на корабль после краткого отпуска. Вы были такой холодной, я боялся потерять вас…
— Мне уже можно обернуться? — Да.
Серинис повернулась к нему лицом и мгновенно вспыхнула. Румянец залил ее от шеи до макушки. Торс Бо был обнажен, и при виде широких сильных плеч и крепкой мускулистой груди Серинис затаила дыхание.
— Вы не одеты… — пробормотала она, сконфуженная зрелищем мужской грации и красоты.
Бо с любопытством поднял бровь:
— Неужели вам еще ни разу не доводилось видеть мужчину без рубашки?
— Только в детстве я видела полураздетым отца. — Серинис отвела взгляд.
— Посмотрите на меня, Серинис. — Она отрицательно покачала головой. Бо взял ладонь Серинис и прижал к своей груди. — Видите? Я — существо из плоти и крови, и в том, чтобы смотреть на меня, нет ничего постыдного.
Она робко подняла голову и взглянула в ярко-синие глаза Бо. Казалось, они светились огнем. В душе Серинис тоже вспыхнуло пламя.
— Пока я жила в Англии, мне редко случалось видеться с мужчинами, В доме миссис Уинтроп, кроме нас с ней, жили только слуги, но они были всегда благопристойно одеты в ливреи. Как видите, сэр, для меня полуобнаженный мужчина — непривычное зрелище, — робко пробормотала она. — Но если хотите знать мое мнение, я уверена, вы само совершенство.
Бо усмехнулся:
— Вот как? Не ожидал столь лестного комплимента.
— Это правда, — со вздохом заверила Серинис, и ее губы дрогнули в обольстительной улыбке.
Бо передвинул ее ладонь выше, задел плоский сосок, а затем медленно потянул ее вниз, к поясу брюк, наблюдая, как глаза Серинис затуманиваются. Неужели от пробуждающегося желания? Он придвинулся ближе и коснулся губами ее рта. Ее губы приоткрылись, охотно встречая его. Второго приглашения ему не требовалось. Внезапно она оказалась в его крепких объятиях. Упиваясь вкусом ее губ, Бо на ощупь расстегнул ее платье на спине. Со свистящим шорохом платье соскользнуло с плеч Серинис до талии. Слегка прикрытая легкой тканью грудь Серинис вздымалась над корсетом. Он невольно вспомнил о тех минутах, когда поспешно освобождал ее от мокрой одежды. Тогда он был слишком встревожен, чтобы по достоинству оценить ее женственные формы. Только позднее, убедившись, что Серинис выживет, Бо позволил себе представить, как влажное белье облегало восхитительную грудь и гибкую талию, и эти воспоминания пробудили в нем жгучее желание. Так случилось и на этот раз.
Бо улыбнулся, глядя в темные глаза Серинис, в которых настороженность смешалась с робостью и неуверенностью Под его пылающим взглядом она попыталась прикрыть грудь ладонями, но Бо отрицательно покачал головой.
— Дай мне посмотреть на тебя, — мягко попросил он, взяв ее за руки. Он покрыл их быстрыми поцелуями от запястья до плеча. Серинис вздохнула. Опаляя дыханием ее шелковистую кожу, он достиг соблазнительных округлостей, дерзко приподнимающих кружевное белье. Веки Серинис затрепетали, когда он осыпал жаркими поцелуями прелестные холмы, подступая все ближе к затвердевшим бутонам, но благоразумно избегая их. Наконец он опять прильнул к ее губам, не встретив ни признака сопротивления. Чувственные поцелуи сыпались градом, он ласкал ее губы языком, проникал в рот вес глубже, завораживая Серинис, требуя ее ответа…