— Вот именно! А вам уже что-нибудь удалось выяснить?
Серые спицы тихонько звякнули.
— Боюсь, не очень много, и, полагаю, ты уже обо всем этом знаешь. Расположилась я, конечно, весьма удачно: миссис Мерридью знает всех в округе, а ее приходящая прислуга — двоюродная сестра Мэгги Белл, которая пропала еще год назад. Это та самая Флорри, которая упоминается в открытке, полученной родителями миссис Белл после ее исчезновения. До сих считалось, что открытку писала сама Мэгги.
— Считалось?
— Флорри говорит, что Мэгги всегда писала их имена не правильно: с одной "р" и "г", а в открытке написано правильно.
— Я-то думал, что образцов почерка Мэгги не сохранилось.
— Мэгги и Флорри вместе ходили в школу. Флорри абсолютно уверена, что открытку писала не Мэгги.
— А почему же она об этом не сказала? Ведь не сказала?
— Нет. Она из тех, кто предпочитает не откровенничать с полицией. Еще она сказала, что открытка была утешением для родителей Мэгги, и она не могла отнять у них хотя бы какую-то надежду. Теперь родителей уже нет на свете, но она проговорилась случайно — была слишком расстроена исчезновением мисс Холидей.
— А она была расстроена?
— Очень сильно.
— Так-так. Что-нибудь еще?
Мисс Силвер сосредоточенно вязала — спицы так и мелькали. Секунду помолчав, она продолжила:
— Есть тут два дружных семейства. Так вот, обе пропавшие работали именно у них. Каннингэмы живут в Дауэр-хаус, прямо за деревней, а Крю-хаус как раз по соседству, его хозяйка — мисс Лидия Крю. Обе дамы — давние приятельницы миссис Мерридью, с обеими я уже познакомилась, когда они приходили на чай. Мэгги Белл работала у Каннингэмов. Семейство состоит из мисс Люси — ей за пятьдесят, ее брата Генри и племянника Николоса.
Между прочим, Николас работает на экспериментальной базе в Доллинг-грейндж. Теперь о мисс Крю: у нее работает, работала, мисс Холидей. С мисс Каннингэм у них давняя дружба, говорят, мисс Крю всегда очень ее подавляла. Двадцать с лишним лет назад мисс Крю и брата мисс Каннингэм, Генри, связывали романтические отношения.
Потом возникло какое-то недоразумение, что Генри заподозрили в краже дорогого кольца с бриллиантом, и он покинул страну. Мне не удалось выяснить, что стало причиной слухов. Владелица кольца давно отсюда уехала. Это некая миссис Мэйберли, жена богатого бизнесмена, известная своей рассеянностью. Но тем не менее Генри Каннингэм очень болезненно отреагировал на эти разговоры.
Так или иначе, милый Фрэнк, он скрылся и от сплетен, и от Лидии Крю. Вернулся он лишь три года назад и теперь живет затворником, развлекаясь изучением местных птиц и насекомых. Все это ты, конечно, уже знаешь. Но, возможно, тебе неизвестно, что между ним и мисс Крю до сих пор — никаких отношений. Только вчера они столкнулись у этого дома, когда она шла сюда на чай. Так представь: сделала вид, что его не замечает! Говорят, она так ведет себя всегда. Несмотря на этот разрыв, мисс Крю продолжает дружить с сестрой своего бывшего возлюбленного. Николас Каннингэм тоже часто наведывается в Крю-хаус, и, надо сказать, мисс Крю его обожает. С ней живут ее племянницы Розаменд и Дженни Максвелл. Дженни двенадцать лет, два года назад стала жертвой автомобильной катастрофы, но постепенно выздоравливает. Еще в поместье живет миссис Болдер, старая и верная кухарка с весьма вздорным нравом. Мисс Холидей и девушка по имени Иви Блэйн — поденщицы, но у Иви по воскресеньям выходной.
— Вы хотите сказать, что у мисс Холидей это не выходной?
— В общем, да. Как я тебе говорила, ни друзей, ни родных у нее нет, и мне кажется, ей просто удобнее не брать выходной, чтобы не думать о ленче и чтобы попить вечерком чаю. Она снимает комнату у миссис Мэйпл, а та не готовит.
Фрэнк рассмеялся:
— Я уже много чего наслушался про миссис Мэйпл.
Как я понял, наш бедолага Деннинг так от нее и ушел ни с чем. Мне бы хотелось, чтобы вы как-нибудь сходили со мной к этой суровой особе. Пока мы знаем только, по словам кухарки из Крю-хаус, что мисс Холидей ушла в половине шестого, но не знаем, заходила ли, она к себе домой: от миссис Мэйпл мы ведь ничего не добились. Получается, что последней ее видела миссис Болдер. Иными словами, нам неизвестно, ушла ли она вообще из Крю-хаус.
— Ушла, — остановила его мисс Силвер. — Ее видела мисс Каннингэм.
— Как вы об этом узнали?
— Мисс Каннингэм только что обмолвилась об этом за чаем. Миссис Мерридью решила, что мисс Холидей поссорилась с кухаркой, что та ее обидела, и мисс Каннингэм ее успокоила: «О, она была вполне спокойна, когда я ее встретила». Мисс Каннингэм как раз направлялась в Крю-хаус и столкнулась с уходившей мисс Холидей. Это произошло в конце подъездной аллеи. Я спросила у мисс Каннингэм, не разговаривала ли она с мисс Холидей, и представь: мисс Каннингэм неожиданно пролила чай. Скорее всего, это чистая случайность. Мисс Каннингэм дама довольно тучная и неаккуратная. Движения порою слишком размашисты и неловки, но вообще вроде бы вполне безобидная и добродушная.
— И все-таки вот так вдруг пролила чай — Да, очень неожиданно. А когда я снова спросила у нее, не заговаривала ли она с мисс Холидей, то ответ был очень неопределенным: «Мы просто обменялись парой слов».
Глава 17
Миссис Мэйпл с интересом изучала своих посетителей. Про мисс Силвер она, естественно, была наслышана: это школьная подруга миссис Мерридью, приехала к ней погостить. Флорри Хант отзывается о ней хорошо, а далеко не все удостаиваются ее одобрением. Но вот джентльмен, пришедший вместе с мисс Силвер, — странный субъект. Джентльмен-то он точно, тут уж никуда не денешься, и вроде как не из военных. Но если он никак не связан с полицией, то что ему в их городишке нужно.
Какое ему дело до мисс Холидей? А, кстати, какое дело до мисс Холидей и подруге миссис Мерридью? Они задают ей вопросы. Стараются говорить четко и громко, без мудреных словечек, чтобы можно было их понять. Но стоит делать вид, что она их не слышит, или отвечать?
Может, стоит, а может, и не стоит — поди разберись.
Она уже и сама была не прочь хоть что-то узнать, но вступать в разговор со всякими констеблями — нет, этого не в ее правилах.
Миссис Мэйпл была чистенькой опрятной старушкой с круглым лицом, голубыми глазами и упрямым подбородком. Седые волосы были заплетены во множество тугих косичек, стянутых на затылке. На ней было черное платье и лиловый вязаный кардиган. В доме была идеальная чистота, ни пылинки. Она кротко глянула на мисс Силвер и сказала:
— Я плохо слышу.
Мисс Силвер искренне ей посочувствовала, и миссис Мэйпл тут же обнаружила, что речь гостьи слышит прекрасно — и решила уступить. Скромно сложив руки на коленях, она чинно проговорила:
— Мне трудно понять, что к чему. Приходят какие-то люди, а ты не можешь разобрать. А они все бормочут, бормочут, бормочут. А ведь в том и беда: коли не слышишь, то ведь и ответить толком не можешь. Но я уж постараюсь, я с удовольствием, если джентльмен пожелает меня спросить, или вы, мэм.
— Вы очень любезны, миссис Мэйпл, — наклонился к ней поближе Фрэнк Эбботт. — Мы просто хотим узнать, приходила мисс Холидей домой вчера вечером или нет.
Миссис Мэйпл покачала головой.
— Проснулась я, как всегда, в семь и вниз спустилась — чаю себе заварить. Жила у меня когда-то одна леди, она меня и приучила спозаранку пить чай. Мисс Холидей тоже любит чашечку выпить поутру. Так вот обычно я спускаюсь, а скоро и она появляется. Как услышит мои шаги — сразу халатик накинет и вниз, чтобы чаю со мной попить.
Л потом опять к себе наверх, быстренько одевается — и в Крю-хаус, там ей завтрак дают. У миссис Болдер курочки справные, и почти каждое утро в эту пору года мисс Холидей ждет куриное яичко. Уж тут я должна правду сказать: какой бы там вздорной мисс Болдер ни называли, а браниться она и впрямь любит, но насчет еды никогда не жадничает. В Крю-хаус еда очень вкусная, мисс Холидей всегда говорила.