Мисс Силвер сердечно ее поблагодарила:
— Большое спасибо, миссис Сэлби, что вы позволили нам войти. Мы с мистером Эбботтом хотим кое-что выяснить насчет мисс Холидей. Вы, наверное, больше всех обеспокоены ее исчезновением.
В поблекших глазах миссис Сэлби блеснули слезы. Она достала платок с вышитым в углу букетиком цветов и промокнула глаза.
— Да, это правда. Мы с мистером Сэлби просто не представляем, что с ней могло случиться. И очень за нее переживаем. Видите ли, его часто не бывает дома. Мужчинам требуется общество, и он почти каждый вечер ходит в «Рождественскую сказку» поиграть в дартс. А мне он всегда говорил: «Пригласи кого-нибудь, что же тебе одной томиться», — а мисс Холидей жила совсем рядом, в двух шагах. Однажды я пригласила ее, а потом она стала заходить регулярно раза два в неделю, и нам так приятно было общаться.
Мисс Силвер сидела чинно и прямо на уголке алого канапе. На ней было пальто из черного сукна. Теплый меховой капюшон, хорошо защищавший от холодного ветра, она развязала. Руки остались в черных вязаных перчатках, а ее бледное с мелкими чертами лицо — в тени от полей черной фетровой шляпы. Маленький бордовый букетик выглядывал из петель украшавшей шляпу ленты.
Фрэнк Эбботт устроился в кресле слева от камина. Наконец он тоже вступил в разговор:
— Мисс Холидей приходила к вам вчера вечером?
Миссис Сэлби посмотрела па него. Когда-то глаза у нее, несомненно, были очень хороши, но теперь потухли, а от нескольких оброненных слезинок тотчас покраснели веки.
— О да, — ответила она, — заходила около семи, и мы вместе попили чаю.
— И она показалась вам такой же, как всегда?
— О да, показалась, хотя… — она снова поднесла к глазам платок.
— Хотя?
— Вроде бы ничего особенного, только…
Фрэнк повторил мягко, но настойчиво:
— Только?
— Да нет, ничего серьезного, только у них с миссис Болдер вышла маленькая размолвка в Крю-хаус, куда мисс Холидей ходит прислуживать.
— Вам известно, из-за чего произошла размолвка?
Миссис Сэлби оживилась:
— С миссис Болдер можно поссориться из-за чего угодно, — сказала она. — Ужасно, когда у человека такой характер, из-за любой ерунды со всеми ссорится.
— Но вы знаете, что стало причиной ссоры на этот раз?
Миссис Сэлби покачала головой:
— Вроде бы мисс Болдер не понравилось, что мисс Холидей решила проверить, как горит камин. Особо вникать я не стала и постаралась отвлечь ее от этого разговора.
— Она была расстроена?
— Ну, не то чтобы очень… Но жаловалась, что миссис Болдер ужасная ворчунья, что никогда не знаешь, из-за чего она заведется. А потом мы попили чаю, и она стала рассказывать мне о леди Ровене, у которой когда-то была компаньонкой, и сказала, что никогда не думала, что придется работать простой служанкой.
— Значит, она была подавлена?
— Ну нет, этого бы я не сказала. Воспоминания о леди Ровене всегда поднимают ей настроение. Она любит о ней рассказывать.
— И она была в хорошем настроении, когда уходила? — спросила мисс Силвер.
— О да, мисс Силвер.
— А когда она ушла от вас?
— Незадолго до девяти. Ах, мисс Силвер, неужели вы думаете, что с ней могло случиться что-то ужасное? Она была в очень хорошем расположении духа, но сказала, что ей пора, потому что миссис Мэйпл не любит, когда она возвращается позже девяти. Только если она поедет в Мэлбери посмотреть иногда кино, и все равно — сплошное недовольство. А отсюда-то до их дома всего два шага.
Ой, не понимаю, как с ней могло что-либо случиться.
Ведь идти тут всего ничего.
Фрэнк Эбботт ободряюще сказал:
— Ну-ну, миссис Сэлби, мы еще не знаем точно, случилось что или нет, но в любом случае обязаны это выяснить. А поскольку вы видели ее последней, попробуйте вспомнить, как она была одета.
— О, она была в своем голубом платье.
— Это не та одежда, в которой она работала в Крю-хаус?
— Ну что вы! — возмутилась миссис Сэлби. — Она бы никогда не пришла сюда в рабочей одежде! Это было очень симпатичное платье, она купила его год назад, очень приятного оттенка, который прекрасно сочетался с ее бусами.
— А на ней были бусы?
— Да, она носила их постоянно. Очень нарядные, голубые, с золотыми и серебряными крапинками. Они были привезены из Венеции или откуда-то еще… Подарок леди Ровены. Мисс Холидей очень ими дорожила.
— И, наверное, на ней было пальто?
— О да, черное.
— А шляпа?
— О нет, ведь идти совсем недалеко.
— А если она куда-нибудь уезжала, в Мэлбери или куда-то еще, надевала она шляпу?
— Разумеется, мистер Эбботт. Она не принимала этой новой моды — ходить без головного убора.
Спрашивать, казалось, было больше не о чем, но по дороге к парадной двери мисс Силвер завела речь о том, как, наверное, славно живется в бунгало:
— Вас, наверное, очень радует, что больше не нужно подниматься по лестницам. В старых домах они часто бывают такими крутыми. А вода у вас проведена?
— Да, но не городской компанией. Мистер Сэлби говорит, что на это и не рассчитывал. У нас очень удобное устройство с насосом и цистерной под крышей. Надо только почаще подкачивать воду, и тогда она так же хорошо бежит из кранов, как при обычном водопроводе.
— И у вас нет колодца?
— Нет, что вы! — воскликнула миссис Сэлби. — Мне бы и в голову не пришло пить воду из колодца — что вы, нет, конечно!
Мисс Силвер и Фрэнк Эбботт пожелали хозяйке доброй ночи и вышли за ограду.
Когда они отошли подальше, Фрэнк спросил:
— А вы полагали, что у них может быть колодец?
— Допускала такую возможность. У миссис Мэйпл есть — в конце сада.
— Откуда вам это известно?
— Мне сказала Флорри Хант.
— Неужели вы считаете…
— Не знаю. По всем отзывам, мисс Холидей была (или таковой остается) женщиной очень ограниченной и в некоторых вопросах исключительно щепетильной. К примеру, она не могла зайти в дом, если там находился хоть один мужчина. Это из-за болезненной гордости, ей казалось, что это унизительно — работать прислугой. Ссора с кухаркой из Крю-хаус могла оказаться не такой уж безобидной.
Или, даже не будучи серьезной, могла подействовать на психику мисс Холидей. Пока эта впечатлительная особа находилась в гостях у миссис Сэлби, обида могла развеяться. Но как только она вышла в темноту, болезненное отчаяние накатило с новой силой. У бедняжки могло возникнуть желание покончить с собой. Я этого не утверждаю.
Это лишь одна из версий.
— Завтра же я пришлю полицейских из Мэлбери — пусть осмотрят колодец миссис Мэйпл, — сказал Эбботт.
Глава 19
Рассказ Крейга о ночной прогулке Дженни очень встревожил Розаменд. Он видел, как далеко за полночь Дженни перелезала через живую изгородь у дороги. Раз он так сказал, значит, так оно и было. И все-таки, вопреки очевидным фактам, она не могла заставить себя поверить безоговорочно. Розаменд собралась сама поговорить с сестрой. Но всякий раз, представив, как она говорит: «Дженни, вчера ночью Крейг видел тебя у дороги», — Розаменд понимала, что этого делать нельзя. А если Дженни начнет отпираться, что будет дальше? Дженни будет лгать все больше и больше, и между ними вырастет непреодолимая стена. Розаменд чувствовала, что, если такое случится, вся их жизнь переменится — раз и навсегда. Если на Дженни слишком надавить, она вынуждена будет лгать. Нельзя толкать ее па это. Лучше за сестрой понаблюдать и убедиться, что ночные прогулки не повторяются.
Когда сестры только-только переехали в Крю-хаус, Розаменд спала в одной комнате с Дженни, которой требовался уход и ночью. Но как только Дженни стало лучше, она добилась, чтобы Розаменд перешла в другую. Дженни хотелось иметь отдельную спальню, чтобы можно было включать свет и читать, когда вздумается. И вообще она не хотела, чтобы ее грезам и снам мешали чьи-то еще…