Джо Келлоу
Ускользающий мираж
1
Разбрасывая серебристые опавшие листья голыми ногами, Кенда Ван с трудом пробиралась сквозь темно-зеленые заросли. Она не обращала внимания на великолепие девственных тропиков, целиком сосредоточив его на похожем на картофелину клубне, который держала в руке. Кенда не замечала высоких стволов кокосовых пальм, резные листья которых реяли высоко над ее головой, на обезьян, шумно резвившихся и прыгавших с дерева на дерево. Чарующе яркие птицы выпархивали из бледно-зеленой травы, чтобы найти прибежище на огромном баньяне — дереве, которое казалось целой рощей, а на самом деле было лишь одним стволом с дюжинами ответвлений.
Но даже баньян ее больше не интересовал: она уже давно привыкла к удивительной особенности этого дерева, ветви которого растут вниз. Ей было шестнадцать, когда она впервые обратила внимание на это растение с бледной корой и странными ветвями — они свешивались до земли, пускали корни и покрывались такой же бледной морщинистой корой, какая была на родительском стволе. Кенда бросила равнодушный взгляд на баньян с его шумными обитателями и продолжила свой путь.
Долгие годы она надеялась, что кто-нибудь приплывет на остров и обнаружит ее. Кенда плакала и молилась, страдая от одиночества, которое, казалось, вот-вот убьет ее. Но это было почти семь лет назад, а теперь ее слезы окончательно высохли, она перестала молиться, чувство одиночества переплавилось в спокойное ощущение удовлетворенности жизнью. Она была убеждена, что теперь ее никто не найдет, и давно уже думала об этом Богом забытом тропическом острове как о своем единственном доме на всей Земле.
…Кенда едва помнила, какой была ее жизнь до шестнадцатилетия, когда она отплыла из бухты в Сан-Франциско, чтобы провести летние каникулы с отцом в его островной лаборатории. Он встретил ее в южной части Тихого океана в городе Сува — столице островов Фиджи. С острова Вити-Леву, пролетев почти полдня на вертолете, они наконец добрались до лаборатории — как объяснил ей отец, недосягаемой из-за рифов морским путем.
На этом ранее необитаемом острове находились еще два человека, которые помогали отцу в работе — отец был главным биологом Исследовательского института морской биологии. Все трое погибли при внезапном тропическом шторме, который обрушился на остров в середине дня, казавшегося с утра таким безмятежным и солнечным. Кенда была в тот день в джунглях, собирала золотистые плоды хлебного дерева и не заметила, как со стороны моря появились темные облака. Налетел сильный пассат, сгибавший стволы деревьев почти к земле. Она, борясь с яростными шквалами ветра, попыталась пробиться к расположенному на открытой прибрежной полосе поселению, где остался ее отец, но не смогла: огромная надломленная ветка оторвалась, ударив ее по голове, она упала и потеряла сознание. Обломки ветвей и сорванные ветром листья накрыли ее…
Несколько дней Кенда пролежала, то приходя в сознание, то снова теряя его, а когда в очередной раз открыла глаза, увидела красивого длиннохвостого попугая с зеленым опереньем и ярко-красной грудкой, сидящего над ней на ветке. Она услышала его гортанный крик и вновь погрузилась в странный полусон, в который изредка пробивались пронзительные крики обезьян где-то в ветвях высоко над ней.
Кенда не помнила, как долго она пролежала на земле, но когда наконец опять пришла в сознание и попыталась встать, ноги не слушались ее, и это были самые печальные дни в ее жизни. Еле-еле передвигаясь, Кенда пробиралась к берегу. Обычно ее крепким ногам требовалось лишь несколько минут, чтобы проделать тот путь, на который сейчас уходили целые часы… Она медленно и с мучительным усилием прокладывала дорогу сквозь густые заросли. Изможденная и испуганная, но все еще черпающая силу неведомо откуда, Кенда боролась с растущим страхом. Только к вечеру она выбралась на берег — и ужас поразил ее: от лаборатории и легких домиков, покрытых соломой, ничего не осталось, кроме нескольких кирпичей от печной трубы и досок, там и сям валявшихся на песке. Кенда тупо смотрела на все это разорение, пока снова не впала в беспамятство, которое убрало на время ужасную картину с ее глаз…
Все последующие дни Кенда сидела у моря и ждала. Она плакала, кричала, молила небеса о помощи и пребывала в состоянии глубочайшего отчаяния… Потом она поняла, что помощь не придет. Кенда осознала, что только она одна осталась на острове в живых. Не было ни трупов, ни оборудования — видно, вертолет прилетал с главного острова, собрал тела и оборудование и улетел обратно, а ее, пока она лежала без сознания в зарослях, не нашли и посчитали смытой волнами в океан.
Все же еще долгие недели она надеялась, что однажды взглянет на море и увидит на горизонте приближающийся корабль. Но вскоре умерли все надежды, и мысли были направлены только на выживание. Тогда Кенда сделала себе постель из папоротника под нависшей скалой и укрылась "одеялом" из сухого мха, переплетенного листьями и лианами. В сумерках, глядя в темноту, где пенистые гребни волн разбивались о рифы, она знала, что только чудо может привести корабль сюда, на этот маленький остров, отделенный от главного острова ста пятьюдесятью морскими милями и почти полностью окруженный рифами… С этой мрачной мыслью она каждый раз и засыпала.
Одно время она мечтала, что какой-нибудь биолог захочет продолжить работу ее отца и прилетит сюда, чтобы восстановить лабораторию… Ей очень нравилась эта мечта, но через несколько лет и она исчезла.
Прошли годы. Кенда окрепла, стала высокой, сильной и красивой девушкой. Пищи на острове было в изобилии. В долине, возле небольшой речушки, можно было накопать огромных клубней ямса, похожих на картофель, а кроме того, здесь обильно росли сливы, бананы, кокосы, плоды хлебного дерева и каштаны. Иногда она целый день могла есть фрукты и пить кокосовое молочко; иногда вообще не прикасалась к еде и пила только воду из речушки, которая впадала в тихое озерцо. В этом озере с чистой голубой водой Кенда могла видеть свое отражение. Озерная гладь заменяла ей зеркало, и она наблюдала, как из хрупкой испуганной девочки превращалась в загорелую крепкую девушку с длинными выгоревшими волосами цвета полуденного солнца и чистыми, сияющими серо-голубыми как вода в лагуне, огромными глазами с длинными и темными ресницами.
Большую часть времени она не носила никакой одежды: имея всего две вещи — джинсы и блузку, в которых она покинула дом в тот скорбный день, Кенда сшила из них, используя вместо иголки птичье перо, одеяние, которым можно было лишь обернуть тело и прикрыть наготу. Но она берегла и очень редко надевала эту "вещь"…
Ночью она спала в хижине, покрытой пальмовыми листьями, которую сама построила из ветвей деревьев. Из кирпичей и досок она соорудила два стола, один из которых был обеденным, а на другом лежали несколько книг, ранее принадлежавших ее отцу, которые она нашла после шторма в куче опавших листьев. Ее библиотека состояла из части толкового словаря, двух монографий по биологии моря, в которых не хватало только нескольких страниц, книги о морских моллюсках, лишенной обложки, да стопки приключенческих романов с неизвестными названиями. Каждый день она читала вслух. Только обитатели окрестных джунглей внимательно наблюдали за ней и прислушивались к звучанию ее голоса…
Осторожно пробиралась Кенда сквозь густые заросли, тяжело дыша перегретым, насыщенным испарениями воздухом. Клубни ямса, которые она держала в руках, были ее любимой едой, и выбравшись на поляну, она улыбалась себе, предвкушая скорый и вкусный обед. Кенда направилась было к хижине, но внезапно резко обернулась и тут же уронила клубни на землю: она увидела, что не более чем в ста метрах от нее, в лагуне, стояла на якоре великолепная яхта.
Какое-то мгновение она не поверила своим глазам. Ее рот сам собой открылся от изумления, и она стояла беспомощная, потрясенная, растерянная. Кенда вскрикнула, когда голос за ее спиной громко произнес: