— Нам опять не везет, да, Джон? Сначала тот ужасный шторм, теперь этот туман… Как ты думаешь, что твой любимый океан преподнесет нам в следующий раз?
Джон слегка улыбнулся.
— Надеюсь, ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться. — Он послал ей с порога воздушный поцелуй. — А теперь спи. К утру все будет хорошо.
Кенда подперла голову рукой и смотрела, как Джон направляется к выходу. Внезапное чувство одиночества охватило ее. Она протянула руку и задернула занавеску на иллюминаторе: ей не хотелось видеть абсолютной темноты, царившей за бортом "Бьюти".
Кенда никак не могла заснуть. Все что угодно, только не это! Она подумала о Джоне, и эта мысль заставила ее почувствовать себя еще более одинокой. Она знала, что не сможет заснуть, когда его нет рядом.
"Может быть, почитать…" — подумала Кенда. Книги спасали ее от мучительного одиночества на острове. Она всегда считала их своими лучшими друзьями. Кенда облокотилась о край постели и взяла одну из них. Она аккуратно полистала покоробившиеся от влаги страницы и улыбнулась: она столько раз читала ее, что знала почти наизусть.
Кенда села, свесила ноги с койки и какое-то время поглаживала книгу, потом отложила ее. И тут глаза ее загорелись: она увидела на столике возле койки Джона корабельный журнал. Некоторое время Кенда боролась с искушением открыть его. Но Джон же предупреждал ее: "Читать корабельный журнал без разрешения капитана — это то же самое, что совать нос в чужой дневник". Она выбросила эту идею из головы и забралась под одеяло. Ей не спалось. Она никак не могла найти удобное положение, но все-таки попыталась спокойно полежать, закрыв глаза, и заснуть. Кенда думала о Джоне. Даже с закрытыми глазами она видела перед собой его загорелое красивое лицо, его темные глаза… Кенда могла представить его и в одежде, и без — и всегда прекрасного. Она улыбнулась, вспомнив свое предложение походить без одежды, высказанное ему на следующий день после свадьбы. Только день он смог проходить нагишом! "Черт возьми, из меня никогда не получится хорошего нудиста", — ворчливо заметил он тем вечером, когда она мазала кремом его покрасневшие ягодицы. Кенда улыбнулась и отметила про себя: "Он великолепен".
Ей было бы очень интересно узнать, какую запись он сделал в журнале в тот день, когда они дали друг другу клятву верности… Ей, наконец, хотелось познакомиться со всеми записями, которые он сделал о ней! Кенда не отрываясь смотрела на журнал. Джон ведь говорил, что в нем вся история его путешествия. Все, что имело хоть какое-нибудь значение для него, было записано там… Каждый день она видела, как Джон что-то пишет в журнале, но ни разу он не позволил ей прочитать или сделать в нем хотя бы одну запись.
По какой-то причине Джон держал журнал за пределами ее досягаемости, будто тот содержал какие-то секреты. Какие?
Она повернулась на другой бок и позвала его:
— Джон, у тебя все в порядке?
— Да! — громко ответил он. — Спи!
Кенда снова откинулась на подушку и закрыла глаза. Она устыдилась своих мыслей, но сильное искушение открыть журнал не проходило. Она плотно зажмурила глаза, потом открыла их и села на койке. Медленно отбросив одеяло, Кенда прошла через каюту к туалетному столику Джона. Она скажет ему об этом завтра. Он, наверное, рассмеется и назовет ее женщиной со слишком длинным носом или как-нибудь еще. Она открыла журнал на первой странице.
В этот момент громкий треск, похожий на раскаты грома, раздался в ее ушах, и она упала на пол, когда "Бьюти" начала резко крениться. Кенда вскочила, закричала: "Джон!" — и рванулась к лестнице.
— Ради Бога, оставайся на месте! Это сухогруз! — тревожно крикнул Джон. — Он врезался в нас…
Мачта согнулась, и резкий звук эхом прокатился в ночной тиши. Руки Джона уже крепко держали ее, и она бессознательно вцепилась в него. Следующие несколько минут они обреченно стояли в объятиях друг друга, ожидая, что пластиковый корпус судна расколется как яйцо, упавшее на бетонный пол. "Бьюти" закачалась. Джон облегченно выдохнул и выпустил Кенду из объятий; она прислонилась к рубке, рыдая от испуга.
— О, Джон, — плакала она, — все кончилось?
Он снова выдохнул.
— Думаю, да. Должно быть, носовая волна от грузового судна оттолкнула нас достаточно далеко, и мы избежали тарана. Знаю только, что у нас повреждена грот-мачта, но как сильно — будет ясно лишь когда рассеется туман. Нам остается единственное — ждать.
Она сумела подавить свой страх.
— Как это могло случиться? Вокруг такой простор, как же мы могли так столкнуться?
— Туман, — значительно ответил он. — На мостике сухогруза никто не заметил наши огни.
— Но как это два корабля могут столкнуться в океане? — Она покачала головой, совершенно не веря происшедшему.
Джон старался говорить как можно веселее:
— Дорогая, в небе намного больше места, чем в океане, однако же самолеты умудряются сталкиваться и там! Безусловно, тут отчасти и моя вина: я пытался поймать Фаннинг по радио вместо того, чтобы посылать сигналы о нашем местоположении. Я просто не задумывался над тем, что совершаю большую глупость.
Кенда смотрела на него, но не видела его лица.
— Можно мне остаться здесь, с тобой? — спросила она. — В каюте очень одиноко.
— Понимаю, но лучше тебе этого не делать: я не буду отходить от рации, пока погода не прояснится, и не хочу следить еще и за тем, чтобы тебя не смыло волной за борт. В таком тумане ты просто не сможешь реагировать на то, чего не видишь. Мне лучше бы знать, что ты в каюте. — Он наклонился и поцеловал ее.
Кенда молчала. Возможно, он был прав, но ей было неприятно возвращаться в каюту одной.
— Я пойду, — тихо сказала она. — Наверное, немного почитаю — это поможет хоть как-то скоротать время.
— Хорошая идея! — с готовностью согласился Джон. — Навещу тебя, как только смогу. — Он снова поцеловал Кенду и, когда она повернулась к лестнице, шлепнул ее по попке. — Не беспокойся, малышка! Сейчас все нормально. Мы были на волосок от смерти, но пусть это будет нашей последней неприятностью.
Кенда задержалась на лестнице еще несколько мгновений, потом спустилась в трюм. Оказавшись в каюте, она снова взглянула на журнал, поколебалась секунду, но удержаться не смогла. Подойдя к столику, Кенда засунула его под мышку и направилась к своей койке. Положив на нее журнал, она вынырнула из спасательного жилета и сняла мокрую одежду. Затем надела ночную рубашку, халат и поверх — вновь спасательный жилет. На часах была только половина двенадцатого. Предстояла еще долгая ночь.
Опершись спиной о взбитую подушку, Кенда поджала колени и, положив на них журнал, стала перелистывать страницы. Вначале ей не встречалось ничего примечательного, кроме дат, времени, места нахождения и пройденного расстояния. Кенда пристально вглядывалась в записи, процеживая взглядом страницу за страницей. В левой колонке Джон часто делал записи о чем-то экстраординарном. В первые месяцы плавания он звонил Лилиан из каждого порта, в котором была телефонная связь с США, и эти записи вызывали у Кенды неприятное ощущение. Одна из них гласила: "Мы с Лилиан прогрессируем: тысячи миль, разделяющие нас, кажется, помогают взаимопониманию". Какой-то червячок ревности зашевелился в груди Кенды. Она перевернула еще несколько листков. Наконец она нашла запись, сделанную в тот день, когда Джон бросил якорь в лагуне возле ее острова. Единственная строчка гласила: "Обнаружил прекрасное дикое существо, пробывшее в одиночестве на необитаемом острове семь лет". Кенда почувствовала, как от приступа ярости краснеет ее лицо. "Существо"! Он назвал ее "существом"!
Кенда начала спешно просматривать колонки. Следующая запись, касающаяся ее, гласила: "Ее зовут Кенда Ван. Она только что выиграла мой конкурс красоты. Думаю, что все последующие дни превзойдут мои самые радужные надежды…".
Кенда перевернула страницу и наверху увидела запись, сделанную в Суве, — наспех нацарапанный отчет о его звонке Лилиан: "Мы решили наши проблемы, и наконец будущее, словно солнце, выглянуло из-за горизонта и осветило дорогу только нам двоим. С нетерпением жду возвращения домой и начала новой жизни". Кенда не могла поверить глазам. Ждет начала новой жизни… с Лилиан?! Описывая ее, Кенду, как "существо", объект удовольствия, он одновременно писал о начале новой жизни с Лилиан?