Портал? И там еще кто-то. Весь в золотом сиянии, так что Харуюки видел лишь силуэт, но точно там кто-то был…
Харуюки хотел разорвать вязкую черноту собственными руками и отправиться туда. Он чувствовал, что его зовут.
– Ты… кто?..
Гулкое эхо подхватило звук, раздавшийся в темноте, и, словно среагировав на это, нечто вроде ответа, нет, сигнала –
В тот же миг слабая вибрация передалась телу аватара, и Харуюки распахнул глаза.
Перед ним была та же самая иссиня-черная стальная стена. Небо уже окрасилось в багровые тона. Скоро закат.
С востока, однако, шел другой свет, не от солнца, и Харуюки глянул туда. И тут же с неба начала падать радужная вуаль. Раздался колокольчиковый звон. «Переход».
Но на этот раз Харуюки не ударился в панику.
Он продолжал двигать руками в том же ровном темпе, что и прежде. Даже не задирая головы, он чувствовал, что вершина близко. Вуаль, словно намереваясь сбросить Харуюки, надвигалась с ошеломляющей быстротой. Воздух наполнился хлопками и гулом перестраивающегося мира.
Удар. Подтянуться. Удар. Подтянуться.
Одновременно с очередным ударом поле зрения Харуюки залила радуга.
Сброшенное щелчком пальца невидимого великана, изящное тело Сильвер Кроу отлетело прочь, в небо.
Сразу же Харуюки увидел вершину башни – она удалялась. Виртуальная гравитация облизала губы и потянулась к Харуюки –
Однако.
– …Шшааа.
Тихонько выдохнув, Харуюки прямо из воздуха нанес последний удар по стене в двух метрах от него.
Раздалось негромкое «донн!», ослепительно-белый меч вытянулся и глубоко впился в стену, дотянуться до которой было невозможно.
И тут же, чувствуя полную уверенность в себе, Харуюки воспользовался этим мечом как опорой и изо всех сил подпрыгнул. Сделав сальто внутри вуали, он с хрустом приземлился…
…на траву небесного садика, где он стоял примерно неделю назад.
– С возвращением, Ворон-сан.
Этот тихий голос раздался прямо над Харуюки, стоящим на колене и уткнувшимся взглядом в траву.
Сопротивляясь накатившей слабости, Харуюки с трудом поднял голову.
Аватар цвета неба в серебряной инвалидной коляске смотрел на него сверху вниз и улыбался.
– Ты вернулся гораздо раньше, чем я предполагала. Как и следовало ожидать от ее Ребенка.
В ответ Харуюки пробормотал нечто совершенно постороннее.
– …Она же не должна была достать.
В голове у него намертво запечатлелось лишь одно – ощущение, которое у него было при последнем ударе.
– С такого расстояния моя рука никак не могла достать. …Но я верил, что достанет… нет, я знал, что достанет. Если это… и есть инкарнация, то… – лишь теперь он посмотрел Скай Рейкер в глаза. – Это не то, что «управление действием». Это… намного глубже… самые основы мира… так сказать… так сказать…
Он мучительно шарил в своем словарном запасе, пока наконец не сумел облечь в слова то, что чувствовал:
– Так сказать, что-то типа «перезаписи фактов»…
– Да, в точности так.
Скай Рейкер убрала улыбку с лица, сцепила пальцы рук и произнесла внушительным тоном:
– «Оверрайт[1]». В этом слове вся суть инкарнации. Но ты бы не понял этого, если бы просто услышал слово. Это нельзя понять, это можно только испытать самому.
– Овер… райт, – сипло повторил Харуюки. Скай Рейкер чуть кивнула.
– Система инкарнации – управление воображением, встроенное в программу «Брэйн Бёрст», – изначально была чисто вспомогательной. Просто система поддержки передвижения аватара, чтобы им легче было управлять. Однако если сознание работает очень быстро и импульс воображения очень сильный, он преодолевает программные ограничения и материализуется. Колеса, которые не должны крутиться, крутятся, рука, которая не должна дотягиваться, дотягивается. Сила воли, сила мысли способна перезаписывать факты.
При этих словах на Харуюки, уже освоившего самые азы системы инкарнации, накатило сильнейшее чувство благоговения.
Уже полгода прошло с тех пор, как он начал играть в эту игру, «Brain Burst». Да, это должна была быть просто игра. Но среди того огромного числа игр, в которые он играл до сих пор, хоть в одной сила воображения… сила «инкарнации» имела значение?
Инвалидная коляска, скрипнув, подалась вперед и остановилась прямо перед Харуюки, который так и стоял на колене, охваченный эмоциями.
Увидев протянутую правую руку, Харуюки неуверенно взялся за нее. Тут же его неожиданно сильно потянули вверх, и он встал, пошатываясь.
Скай Рейкер убрала руку, снова улыбнулась и произнесла нечто, чего Харуюки совершенно не ожидал.
– …Теперь мне больше нечему тебя учить.