– Знаю, Хару. Поупражняйся со мной.
– Ха… хаааа?!
Выпучив глаза, Харуюки захлопал губами; наконец ему удалось кое-как промямлить:
– П-поупражняться, в смысле… где… как…
– …Что за реакция? А, аа, тебе только что всякие странные мысли полезли в голову, ага!
Пристально глядя на него, Тиюри язвительно ухмыльнулась.
– Я всего лишь подумала подуэлиться в команде. Что же еще я могла иметь в виду, Арита-сэнсэээй…
– Я, я, конечно, тоже это самое имел в виду.
Неестественно откашлявшись, Харуюки изобразил спокойствие и продолжил:
– Я хотел спросить: «Где арена, на которой мы будем драться» и «Как будем драться».
– Хее, хоо, хмм.
К счастью, Тиюри, видимо, склонилась к решению отпустить обвиняемого на поруки; широко улыбнувшись, она ткнула кончиком зонта в эстакаду линии Тюо впереди.
– Сейчас еще рано – давай смотаемся в Синдзюку. Если поднимемся на смотровую площадку Дома правительства, то, может, даже выше облаков окажемся.
– Это вряд ли, но… ладно, давай.
Пожав плечами, Харуюки вновь ощутил вес ладони Тиюри, по-прежнему лежащей на его правой руке.
Харуюки Арита и Тиюри Курасима родились 14 лет назад, в 2033 году, и с раннего детства жили в одном и том же многоквартирном доме в северном Коэндзи. Поскольку их квартиры разделяло всего два этажа, они росли практически как брат и сестра.
Конечно, дом был громадный, и там жило еще множество детей их возраста. Однако лишь один из них до сегодняшнего дня оставался другом Харуюки, помимо Тиюри, – Такуму Маюдзуми, живший в другом крыле. Поскольку он ходил не в ту же начальную школу, что Харуюки и Тиюри, его общение с Харуюки не несло какого-либо оттенка беспокойства. Харуюки и Тиюри ходили в одну и ту же школу, но и их отношения от этого не менялись – скорее всего, из-за искренней доброты и силы Тиюри.
Когда в начальной школе над Харуюки начали измываться старшеклассники, он стал избегать Тиюри, потому что не хотел, чтобы она видела его унижение. Но Тиюри упрямо старалась держаться рядом. Харуюки прекрасно понимал, какое чудовищное испытание в этом возрасте – «дружить с козлом отпущения». И тем не менее до пятого класса она каждый день возвращалась из школы вместе с ним, и они плюс Такуму вместе играли и дурачились. Эти воспоминания о том, как трое друзей проводили послешкольное время, хранились глубоко в памяти Харуюки, окрашенные в золотистый цвет.
…Для Тиюри эти воспоминания, скорее всего, были еще более бесценны.
Потому что источником способности к псевдолечению, которой обладал ее дуэльный аватар «Лайм Белл», было, видимо…
– Поезд идет.
С этими словами Тиюри пихнула его локтем; Харуюки поднял голову и обнаружил, что они уже добрались до платформы линии Тюо, а он и не заметил. Кинув взгляд на оранжевый поезд, подъезжающий с запада, он кивнул, а потом тихо добавил:
– …сибо, Тию.
– Э, ты что-то сказал?
Подруга Харуюки повернулась к нему, колыхнув короткой прической. Харуюки почувствовал какое-то влажное, удушающее ощущение в груди и лихорадочно замотал головой.
– Не, ничего. Д-давай на поезд!
Харуюки запрыгнул в вагон, провожаемый таким привычным изумленным голосом:
– Эй, вообще-то нам всего две остановки ехать!
От западного выхода станции Синдзюку они добрались до Дома правительства и вошли в лифт, идущий напрямую к смотровой площадке наверху здания.
Ускорение придавило их и тут же отпустило. Номера этажей на настенном индикаторе мелькали с невероятной быстротой. Стена снаружи вскоре из бетонной превратилась в стеклянную; Тиюри тут же прыгнула вперед и воскликнула:
– Уааа… потрясно, все серое…
– Из-за дождя тут почти ничего и не видно…
Как и ожидалось, вечерний городской пейзаж, простирающийся к югу, был скрыт пеленой дождя, и разглядеть что-либо было невозможно. Более того, по мере того как лифт поднимался, на стекло все сильнее налипало что-то вроде тумана, и видимость становилась еще хуже.
Лифт замедлился – Харуюки ощутил легкость во всем теле – и остановился одновременно со звуковым сигналом. По ту сторону открывшихся дверей все было белым-бело.
Токийский Дом правительства, перестроенный в 30-х годах, достигал в высоту 500 метров. Единственное более высокое сооружение в Токио (и даже во всей Японии) – Токио Скай Три[1] в Сумида-ку. Но там смотровая площадка была на высоте всего 450 метров, второе место; так что на самом деле верхний этаж Дома правительства был ближе всего к небу в центре Токио.
1
Токио Скай Три (Tokyo Sky Tree, дословно «Токийское небесное дерево) – самая высокая в мире телебашня (634 метра).