В ответ на ее требование –
Харуюки мягко, но решительно покачал головой.
– Нет. Неправильно, Рейкер-сан.
– Э?..
– Ты не отбросила свою мечту. Небо, к которому ты стремишься, намного, намного выше, чем я способен достичь. Сейчас я тебе это докажу. Я… проделал весь этот путь до вершины «Гермес Корда» специально, чтобы сказать это тебе.
Оборвав свои слова, Харуюки вдруг заработал крыльями в полную силу.
Металлические пластины окутал ослепительно-белый свет. Раздался пронзительный вибрирующий звук, и оба аватара подхватила мощная сила. Звезды по обе стороны поползли вниз. Однако –
Это продолжалось лишь несколько секунд.
Вибрирующие звуки, издаваемые крыльями, утихли, свечение тоже исчезло. Шкала не истощилась. Пластины продолжали колебаться, но тяги не производили. Вскоре и движение по инерции прекратилось, аватары застыли. Харуюки, улыбаясь Фуко у себя на руках, произнес:
– Мои крылья не могут поднять меня еще выше. Атмосфера слишком разрежена. Моя способность к полету – это отталкивание воздуха колебанием моих пластин. Вот почему на такой высоте, сколько бы я ни бил крыльями, я не могу лететь дальше. Эта игра действительно слишком уж много внимания уделяет деталям…
Глаза Фуко расширились, она слушала молча. Глядя ей прямо в красивые темно-красные глаза, Харуюки наконец выразил нормальными словами то, что долгое, очень долгое время копилось у него в груди.
– Но… но твои крылья, «Ураганный двигун» – это реактивный двигатель. Даже здесь, где нет воздуха, ты… и только ты можешь лететь. Почему же твои крылья – это реактивный двигатель?.. Потому что ты с самого начала смотрела не на небо, а за небо. То место, куда ты стремилась, гораздо выше облаков, выше стратосферы… это мир звезд. Твой аватар… – закрыв рот, Харуюки сделал под шлемом глубокий вдох и продолжил дрожащим, но отчетливым голосом. – …Он был создан, чтобы летать в этом мире. Скай Рейкер, «Озирающий небо» – изначально аватар для космических сражений.
Слова распространились сквозь тонкую атмосферу – и растворились, исчезли.
Сверкающие темно-красные глаза Фуко стали совсем большими и круглыми. Но она ничего не произносила – просто молча смотрела на Харуюки.
Наконец она медленно отвела взгляд и посмотрела вниз, на свои ноги. Харуюки тоже опустил взгляд.
Будто поддерживая стальную башню «Гермес Корда», устремленную вверх, в бесконечность, внизу лежала громадная голубая планета.
Это была Земля. Подсвеченная справа солнцем, она красовалась самыми разными цветами, постепенно меняющимися от голубого через индиговый к черному. На этом цветовом фоне белоснежные облака рисовали сложные узоры и континенты чертили замысловатые линии.
Фуко вытянула правую руку в сторону правого полушария, четко очерченной дуги, отделяющей планету от угольно-черного космоса.
Харуюки напряг зрение и увидел тонкую голубую вуаль, обернутую вокруг этой дуги, будто защищающую ее от космического холода. По сравнению с планетой и с Вселенной эта яркая вуаль была такой тоненькой.
– …Вот к этой эфемерной синей черточке… – шепот Фуко погладил сознание Харуюки, будто это были непосредственно мысли. – …Я стремилась, мечтала о ней, иногда даже ненавидела… Это и есть небо, от которого я отказалась…
На этот раз крупные слезы покатились из ее глаз цвета заката и медленно поплыли в пространство. В конце концов эти капли воды, подхваченные минимальной оставшейся здесь силой тяжести, вернутся в синий океан Земли.
Фуко вновь посмотрела на Харуюки, вытянула вперед и левую руку – а потом обвила шею Сильвер Кроу обеими руками и крепко, очень крепко прижалась к нему. В самое его ухо она прошептала, будто впечатывая слова ему в мозг:
– Спасибо тебе, Ворон-сан. Я так счастлива, что смогла попасть сюда… и увидеть все это. Наконец-то я поняла. Моим ногам не давала вернуться… не моя одержимость, а страх. Я боялась узнать размер неба… и боялась, что это будет конец моей мечты. Но теперь мне бояться нечего. Потому что…
Следующие слова Харуюки невольно произнес одновременно с ней.
– Этот мир бесконечен.
Фуко улыбнулась ему в ухо, а потом вдруг прикоснулась губами к боковине его шлема. Ее губы проскользили по металлу, пока не добрались до рта, а потом она медленно отвела голову.