Поэтому Харуюки смущенно улыбнулся, будто говоря «а, ерунда», и собрался было сесть обратно.
Однако он почувствовал, что от него еще чего-то ожидают, и застыл на месте. Судя по выражениям лиц одноклассников, они с нетерпением ждали, что Харуюки сейчас что-то скажет.
Ч-что-что-что это за ощущение. Как будто я что-то должен сделать. Не может быть, неужели это какая-то подколка? Они начали какую-то суперсложную миссию, которая нацелена на то, чтобы в итоге поржать надо мной?
На огромной скорости крутя эти мысли в голове, Харуюки весь покрылся холодным потом, как вдруг –
– О, Арита. То, что ты встал, означает, что ты вызываешься добровольцем?
Этот вопрос Сугено стал для Харуюки полной неожиданностью.
Добровольцем? На что?
Все, что говорил учитель до этого момента, Харуюки успешно пропустил мимо ушей, и привязать его вопрос к чему-либо он не мог. Закаменев от неожиданного развития событий, Харуюки сфокусировал взгляд за спиной учителя. Однако на виртуальной доске тоже ничего не было написано.
Без паники, думай. О каких обязанностях могут говорить на классном часе… Да, читать тексты школьных объявлений. Десять к одному, что сейчас это самое и есть.
Додумав до этого места, Харуюки вернул взгляд на виртуальный рабочий стол. В области, где появлялись новые сообщения, обнаружился файл-документ, которого там раньше не было.
Чтение вслух реальным голосом не было его сильной стороной. Но, конечно же, это выходило намного лучше, чем выражать вслух собственные мысли на уроках японского и английского. В такой ситуации принять вызов и потом хреново читать – лучший выбор, чем сказать «нет» и сесть на место, тем самым испортив общую атмосферу.
Решив, что дальше надо не думать, а действовать, Харуюки поднял голову и, глядя Сугено в глаза, отчетливо произнес:
– Д-да!
Тут же в классе раздалось восхищенное «ооо!», а затем шквал аплодисментов.
– …А?
Почему такая реакция? Если он всего лишь вызвался читать школьные объявления, почему эти аплодисменты?
На глазах у вновь застывшего Харуюки Сугено кивнул и сказал:
– Арита, я всегда верил, что ты из тех людей, которые, когда надо что-то сделать, делают! В классах А и B, скорее всего, кандидатов определят жребием, и я счастлив, что в нашем классе С нашелся доброволец!
Что? Охваченный немыслимо плохим предчувствием, Харуюки кликнул на новоприбывший файл.
С легким звуковым эффектом документ…
«Извещение о формировании комитета живого уголка: от каждого из вторых классов надлежит избрать одного ученика, всего трех учеников, членами комитета»
…холодным шрифтом сообщил вот это.
– …Ж-живого уголкааа?!
Стон Харуюки потонул в продолжающихся аплодисментах.
Живой уголок. Это в смысле, я должен буду за всякими зверями ухаживать?
Понимание постепенно проникало в его мозг; оглядывая класс, он наткнулся на потрясенно качающую головой Тиюри и натянуто улыбающегося с видом «ну и ну» Такуму.
– …Слушай, Хару, ты, конечно, как всегда, считал ворон…
Короткий перерыв между уроками и занятиями кружков.
К парте Харуюки, за которой он по-прежнему сидел с совершенно убитым видом, подошла его подруга детства Тиюри Курасима и, пристально глядя на него, произнесла те слова. А потом еще добавила:
– Но если не понимаешь, что происходит, то хотя бы открой файл, который тебе прислали! Нафига тебе надо ломиться вперед с одними догадками?!
– Да ладно тебе, Ти-тян. У Хару далеко не в первый раз мысли в голове носятся, как взбесившийся поезд, – сказал стоящий рядом с ней Такуму Маюдзуми. Это совершенно не так, подумал Харуюки, однако он был не в том положении, чтобы возражать. Ерзая на стуле, он жалким голосом промямлил:
– Да хватит уже. Раз придется, так буду делать, хоть живой уголок, хоть чего.
– …Если б тебя заставили, я бы что-нибудь сказала… Блин, но ты так шикарно вызвался, что уже никуда не денешься, да.
Тиюри вздохнула, но вдруг ее выражение лица изменилось. Кошачьи глаза глянули остро, волосы с блестящей заколкой придвинулись ближе.
– Но если серьезно, у тебя вообще будет время на работу в этом комитете? Ведь за эту неделю Хару…
Продолжил за нее тихим шепотом Такуму, тоже склонившийся к Харуюки:
– …Должен «очиститься» от того паразита, каким угодно способом.
…Да.
На эту неделю, то есть с понедельника 17 июня по воскресенье 23 июня, Харуюки дали «отсрочку приговора».
На вчерашнем совещании семи королей в конце концов было принято два решения.
Во-первых, по поводу атаки загадочного Общества исследования ускорения – «продолжать сбор информации». С точки зрения Харуюки, решение было беззубым, однако в нынешнем положении, когда об этой организации практически ничего не известно, как-то контратаковать действительно было невозможно.
И во-вторых, как бы компенсируя эту беззубость, – жесткое решение по поводу Сильвер Кроу, ставшего Кром Дизастером.
Если Харуюки в течение семи дней, включая сегодняшний, не сумеет полностью избавиться от паразитирующего на нем Доспеха бедствия, Кром Дизастера, пять королей назначат за его голову награду. Более того, приз – большое количество бёрст-пойнтов – будет распределен пропорционально количеству побед над Сильвер Кроу.
Если такое произойдет, то, стоит ему шаг сделать за пределы Сугинами, как на него тут же навалится туча Бёрст-линкеров, включая высокоуровневых, и очки Харуюки, скорей всего, истощатся вмиг. «Уничтожение Доспеха» – законный повод, никто не постесняется напасть толпой на одного.
Конечно, он мог бы последовать примеру Черноснежки, за голову которой тоже была назначена награда, и не покидать Сугинами (в пределах которого он имел право отклонять вызовы на дуэль через Глобальную сеть), но тогда он и зарабатывать очки не сможет. Он перестанет набирать уровни – для Бёрст-линкера это все равно что смерть.
Словом, «приказ на уничтожение от королей», можно сказать, равнозначен смертному приговору. Черноснежка, конечно, прожила так целых два года – но она благодаря своей железной воле ни разу за все время не подключила свой нейролинкер к Глобальной сети; кроме того, она-то уже достигла девятого уровня. К Харуюки последнее не относилось, да и первое вряд ли было возможно.
– …Неделя… – пробормотал Харуюки и посмотрел на собственные руки, лежащие на парте.
Не особо даже стараясь, он представил себе, как их покрывает роскошно сверкающая двухслойная серебряная броня. Сильвер Кроу – его второе «я», в которое он мог перевоплотиться когда угодно. Потерять возможность этого перевоплощения, перестать быть Бёрст-линкером – Харуюки это казалось чем-то нереальным.
Нет, может, это чувство у меня потому, что здесь реальный мир? А для меня настоящий уже только тот мир?.. Если так, то, потеряв «Брэйн Бёрст», куда я вообще смогу деться?..
Едва Харуюки об этом подумал, как по спине пробежала холодная дрожь. В ушах прозвучал высокий, чистый голос девочки:
«Давай пообещаем. Если найдем в адресной книге нейролинкера незнакомое имя, прежде чем стирать, пошлем туда всего один мэйл…»
Те слова Нико произнесла в «режиме ангелочка», и Харуюки не мог понять, насколько она была серьезна. После этого она заставила Харуюки сцепиться с ней правыми мизинцами[13] и быстро убежала домой.
Невозможно забыть. Пусть даже воспоминания об Ускоренном мире сотрутся, но связи между людьми в мире реальном забыть никак невозможно. Харуюки твердо сказал себе это, и тут в груди у него распространилось тревожное ощущение. Что если он связи реального мира тоже потеряет… отбросит воспоминания с табличкой «реальность» и незаметно для себя станет совсем пустым?..
От внезапно накатившего на него ужаса он сжал руки в кулаки и опустил было голову еще сильней, но за миг до этого перед его глазами появилась маленькая ладошка и обхватила левый кулак Харуюки.