— Впрочем, Вики всегда была немного эксцентричной, — вздохнув, признала наконец ее бывшая классная наставница и смирилась.
Вики же с энтузиазмом взялась помогать мистеру Тротту упорядочивать дела воспитанниц и каталоги в библиотеке, а Дафне — разбирать огромный архив Эвелин. Бумажная работа была хорошо знакома ей по Вестфилду и помогала сдерживать растущую по мере приближения дня свадьбы нервозность.
Ей также удалось сдержать непомерное любопытство своих братьев, что потребовало, однако, некоторой изворотливости.
Она не могла сказать им, что это деловое соглашение, заключенное всего на год. Они и без того чувствовали себя слишком многим обязанными ей. Если братья узнают, что она пошла на этот брак ради них, то могут просто отказаться от денег и бросить учебу, а ей этого совсем не хотелось. Поэтому в телефонном разговоре она изложила старшему, Генри, только голые факты, предоставив ему самому заполнять пробелы. Что он с удовольствием и сделал.
— Вот это да! — воскликнул он, не поверив собственным ушам. — Триумфальное возвращение бедной воспитанницы в alma mater! Впрочем, Вики, я всегда знал, что ты выйдешь замуж за кого-то особенного. Он ведь похож на сказочного принца, да?
— Многие наверняка согласились бы с этим, — осторожно заметила Вики, и Генри хмыкнул.
— Так и должно быть, если ты решила выйти за него. Я ведь знаю, как ты относишься к браку! И… — Генри немного замялся, — он, наверное, очень богат?
— Гмм… да.
— Все особеннее и особеннее.
Вики усмехнулась.
— А вы уверены, господин будущий адвокат, что сможете употребить подобное слово в суде?
— Ты всегда и во всем остаешься учительницей младших классов. Оставь мою грамотность в покое. Когда мы с ним познакомимся?
— Свадьба через полтора месяца. Джек пришлет вам билеты на самолет, если вы сможете прилететь.
На другом конце провода громко и протяжно свистнули.
— Даже так?!
— Так.
— Пусть только кто-то попробует нам помешать! Вас будут венчать в той маленькой церкви, о которой ты нам рассказывала?
— Нет.
— Но… — Последовала короткая пауза. — Впрочем, что я? — тут же снова воодушевился Генри. — Не сомневаюсь, у вас все будет по высшему классу.
Вики оставалось только подтвердить это.
— Только, знаешь… — Брат снова замялся. — Наверное, нам с Роном нужна какая-нибудь парадная одежда? А у нас, как ты понимаешь, ее нет.
Этот вопрос был уже решен.
— Джек отправит вам чек, — сказала Вики, и, когда она назвала сумму, на другом конце провода снова воцарилось молчание. Наконец Генри обрел дар речи.
— Мне это не снится?
— Нет.
— А у него, случайно, нет сестер?
Вики усмехнулась.
— Нет.
Вздохнув с шутливым сожалением, брат заметил:
— Теперь тебе не придется в поте лица зарабатывать нам на хлеб и образование. Ты сможешь уйти из школы…
— А если бы ты женился на богатой наследнице, ты расстался бы со своей мечтой стать адвокатом?
— Н-нет.
— Тогда оставь мою карьеру в покое.
Генри некоторое время молчал, а потом издал долгий счастливый вздох.
— Ну, Вики, я даже не могу передать, как рад за тебя. Так рад, что, пожалуй, после нашего разговора даже смахну скупую мужскую слезу.
Этой эмоциональной реакции брата Вики предотвратить не могла.
Не могла она также остановить безумия газетчиков. Хотя официального объявления о помолвке не было, какие-то слухи, очевидно, просочились за пределы Майлстоуна. К тому же визит Джека и Вики в «Башню» не прошел незамеченным. Поспешный отъезд Сибил только утвердил охотников за новостями в подозрениях, и они устремились по следу.
— Вам придется остаться в Майлстоуне, — сказал ей как-то Джек. — Фотографы разбили лагерь у ворот.
У Вики, которой вся эта шумиха совсем не нравилась, не оставалось другого выбора.
— Я начинаю понимать смысл фразы «богатые тоже плачут», — сказала она два дня спустя, сидя за обеденным столом с Дафне и Джеком.
С помощью мистера Баррета Вики под покровом темноты перевезла сюда вещи от Хлои и заняла гостевые комнаты на жилой половине. Теперь, смыв с себя архивную пыль в конце рабочего дня, она усаживалась за стол с хозяевами как обыкновенный гость.
Обыкновенный? Ха! Ничего обыкновенного в этой новой для нее роли не было. Никогда в жизни она не видела столько хрусталя и серебра одновременно, и требовалось огромное напряжение, для того чтобы держать себя с достоинством в присутствии слуг. Сейчас, когда один из них собрал и унес тарелки со стола, она поморщилась и спросила: