Если судить по силе того тёмного рыцаря, он должен быть довольно большой шишкой в Соборе Бога Теней. И, тем не менее, он посмел убить Рыцаря Листа Церкви Бога Света. Если бы Лист так и остался мертвым, это стало бы причиной полномасштабной войны между Церковью Бога Света и Собором Бога Теней.
К этому моменту моих внутренних рассуждений я уже потерял всякую волю. Я стал гадать... Почему "воскрешение" стало причиной ещё одного кризиса? В прошлый раз из-за этого заклинания Адаир чуть было не лишился жизни, теперь же оно стало причиной убийства Листа.
Воскрешение оно... спасает людей или же убивает их?
Неужели из-за осознания того, что они могут быть воскрешены, люди начали пренебрегать жизнью?
В этот момент Анна, что всё это время сидела тихо на земле, внезапно вскочила и закричала:
- У тебя нет никакого права обвинять Майка в чём-либо. Где был ты, когда мы так отчаянно сражались? Отвечай! Где был ты?
Я выпустил плечи Майка и сделал два неловких шага назад. Хоть я изначально и позволил им идти вперёд без меня в качестве своего рода группы скаутов, я не вернулся к ним сразу же, как прояснил окружавшую нас ситуацию. Вместо этого я несколько дней провел в обществе учителя и Альдзирта.
- Я думал, что с вами всё и так будет в порядке... С объединенными силами Сына Бога Войны, боевого жреца и мастерством Листа с луком, вы ни за что не проиграете обычному тёмному рыцарю и магу воздуха. Как вы вообще умудрились проиграть? Как? - промямлил я.
Я отчаянно искал оправдания, называл всевозможные причины. Если бы я этого не делал, то первым, кого бы я убил в отместку за смерть Листа, скорее всего, был бы... я сам!
- У них был помощник, невероятно сильный... - у Остина тут же началась гипервентиляция, словно бы одно лишь воспоминание об этом человеке высасывало из него массу сил, и он выдавил из себя слабым голосом:
- Им был теневой священник.
- Теневой священник, - эти два слова мигом пронзили моё сознание, словно разряд молнии, и я тут же понял причину их поражения.
Если целители являются специалистами по части исцеления, а боевые жрецы мастерами по усилению своих союзников, то теневые священники фокусируют все свои умения на атакующей магии. Их стиль боя весьма схож со стилем боя некромантов. Можно даже сказать, что теневые священники - это эволюционированная версия некромантов. А точнее, некроманты, которые были благословлены Богом Теней.
К счастью, теневых священников очень и очень немного. Их число настолько мало, что даже Собор Бога Теней не позволяет им разгуливать, где вздумается, так как потеря даже одного теневого священника для них будет просто катастрофична.
Остин же тем временем продолжал едва слышно бормотать:
- Тот теневой священник был просто невероятно силен. Да как вообще он мог быть настолько сильным? Как...
Майк так же мрачно добавил:
- Тот тёмный рыцарь тоже был очень сильным. Возможно даже, что он и есть представитель Бога Теней на земле!
Я бросил быстрый взгляд на Сына Бога Войны. Он и впрямь совершенно ничего не мыслил в политике. Он даже не знал, что представителем Бога Теней является вовсе не тёмный рыцарь. Но, даже если он и не был представителем, этот тёмный рыцарь определенно являлся важной персоной в Соборе Бога Теней. Иначе он просто не смог бы выстоять в бою против Сына Бога Войны целый день и целую ночь.
Но все эти размышления абсолютно не важны... по крайней мере, сейчас.
Я сделал глубокий вдох и громко заявил:
- Я собираюсь использовать "воскрешение".
Все трое изумлённо уставились на меня, после чего Остин вежливо уточнил:
- Нам уйти?
Я помотал головой из стороны в сторону:
- Нет. Мне будет необходима ваша защита. Не позвольте никому и ничему приблизиться ко мне, даже падающему листу!
- Хорошо!
Все трое с готовностью кивнули головами. Глаза Остина же светились особенно ярко. Но в этом не было ничего странного, так как любой священник или же жрец был бы столь же возбужден при мысли, что вот-вот станет свидетелем наложения такого высокоуровневого и сложного заклинания как "воскрешение". Если бы здесь сегодня были целители из Святилища Света, то они бы уже прыгали и кричали от перевозбуждения.
- Как давно был убит Лист? - спросил я.
- Приблизительно два часа назад, - тут же ответил Остин.
Я кивнул. У меня было предостаточно времени, чтобы наложить заклинание. Я нарисовал на земле большой круг вокруг Листа и повернулся к остальным:
- С этого момента, чтобы я ни делал и ни говорил, не разговаривайте со мной. Также не позволяйте ничему проникнуть в пределы этого круга.
Все трое вновь с готовностью кивнули головами. Они тут же встали и сформировали собой треугольник с внешней стороны круга, словно бы делом пытались продемонстрировать свою решительность защитить нас от любой возможной опасности.
Это меня немного успокоило. Если нас будут защищать эти трое, то беспокоиться абсолютно не о чем, если только тёмный рыцарь и теневой священник не атакуют вновь... Я замер. Может ли быть, что в этом и заключается их план? Возможно ли, что они ждали этого самого момента, когда я решу воскресить Листа, чтобы окончательно уничтожить всех нас?
Я внимательнее присмотрелся к телу Листа. Умер он от прямого удара в сердце тонким и острым клинком. Это был очень точный и аккуратный выпад, который нанёс минимально возможное повреждение телу. Это меня даже немного успокоило. Кто-кто, а тёмный священник-то должен был знать, что чем больше повреждений было нанесено телу убитого, тем сложнее будет целителю вернуть того человека к жизни. Если бы их целью было наше уничтожение, они не убили бы Листа подобным выверенным ударом.
Хоть у меня по-прежнему оставалось немало вопросов и опасений, я более не имел такой роскоши как время, чтобы продолжать беспокоиться о них. Я вынул из ножен свой Божественный Солнечный Меч, что висел у меня на поясе, и, используя его в качестве принадлежности для письма, начертил на земле магический круг необходимый для воскрешения.
Закончив с магическим кругом, я молча взглянул на Листа. Хоть он и пал в ходе ожесточённого сражения, он выглядел абсолютно умиротворенным. Если бы не неестественная бледность его лица, никому даже и в голову бы не пришло, что он уже никогда не откроет свои глаза.
Напротив, уголки его губ были слегка приподняты в едва уловимой улыбке...