- Лист, ах ты ж мелкий засранец, так ты у нас, оказывается, с принцессой встречаешься!
- Боже ж ты мой! Наш хороший парень Лист умудрился стать первым членом Двенадцати Священных Рыцарей, которому удалось завоевать сердце принцессы!
Ну, вообще-то, первому это удалось Илье, про себя опроверг это заявление я.
- Этот мир действительно изменился; теперь принцессы влюбляются в по-настоящему хороших парней! - с горечью произнёс Рыцарь Земли.
- Я тоже хочу быть хорошим парнем! - взмолился Рыцарь Луны, глядя на символ Бога Света, при этом по его щекам текли два ручейка горьких слёз.
Я же, услышав последнее заявление, почувствовал себя оскорблённым.
Я ведь тоже хороший парень! Я даже являюсь лидером Двенадцати Священных Рыцарей, выгляжу гораздо привлекательнее Листа, да и зарплата у меня куда выше! Так почему же все принцессы на всем континенте только и умеют, что называть меня "презренным"?
Хнык-хнык. Я-я... просто должен был дать своей израненной душе немного отдыха и комфорта, поэтому отправился в коридор, специально предназначенный для церковных отшельников, чтобы отыскать окно с хорошим видом на прекрасных целительниц Святилища Света.
Чёрт! Хочу остаться церковным отшельником до конца своих дней! Причитал я в душе.
В этот момент ко мне подошёл Капитан Кара и, облокотившись на раму того же окна, принялся вместе со мной смотреть в окно, выходящее на аллею Святилища Света. Так мы простояли довольно долгое время, однако, в конце концов, он всё же произнёс:
- В Святилище Света сегодня выходной день.
- Я знаю.
- Тогда на что ты смотришь?
- Смотрю на пустое место и сполна ощущаю убогость своего существования...
Мы вновь дружно уставились на аллею Святилища Света в окне. Спустя какое-то время Кара вновь заговорил:
- Ранее, когда Лист запрашивал помощь из Священного Храма, он упомянул, что, по-видимому, что-то плохое стряслось с твоими глазами.
Моё сердце йокнуло в груди, но сам я лишь равнодушно пожал плечами:
- Он просто перенервничал. Разве ж я похож на слепого человека? Слепец, что пришёл посмотреть на прекрасных дам - что за дурацкая шутка.
- Тогда ответь, какой цвет имеет оперение вон той птицы на подоконнике?
Я замолк на мгновение, после чего осторожно ответил:
- Оно белое.
Между нами тут же повисла многозначительная тишина, которая затем была нарушена едва слышным вздохом Кары:
- ...Гришиа, ты и дальше планируешь скрывать это от меня?
Ну да, ну да, Кару мне не одурачить... Я выдавил из себя натянутую улыбку.
Ранее я воспользовался предлогом сильной усталости, чтобы проваляться несколько дней в селении Лесной Зелени. На первый взгляд могло показаться, что я отдыхал, однако на самом деле я как проклятый тренировал своё элементальное зрение. В течение тех десяти дней я почти не спал. Я практиковал своё умение до тех пор, пока не решил, что достиг в этом совершенства. Даже когда я отправился к принцессе Алисе для свершения своей мести, ни принцесса Алиса, ни Восол, ни Пинк так и не поняли, что всё это время я был слеп.
Позднее, уже на пути в Священный Храм, моё элементальное зрение ещё больше обострилось. Теперь я даже мог различить мельчайшие детали поверхности, совмещая и скрещивая между собой различные элементы тела... Что? Говорите, что это предложение слишком замысловатое, и вы не поняли его значения? Эх! Если в двух словах, то я теперь мог даже сказать, сколько именно пуговиц было пришито к рубашке.
Благодаря всему этому я мог в какой-то мере определить, какое выражение лица было у моего собеседника... Мне даже почти удалось убедить самого себя в том, что я не слеп.
Но что бы я ни делал, я не мог ощутить "цвет". Также для меня более не существовало разницы между красотой и уродством. Поэтому, когда в тот раз в пещере Алиса спросила меня, красива ли она, я правда не мог сказать, насколько красива она была. В моём сознании её лицо выглядело как состоящая из множества различных элементов поверхность с вогнутостями и выпуклостями на определённых местах. Для меня оно более не имело никакого отношения к "красоте" или же к "уродству".
В свою очередь Кара настороженно нахмурился:
- Ты не рассказывал мне о том, что "воскрешение" требует столь высокой цены от заклинателя.
- А эта высокая цена и не является обязательным условием заклинания, - честно ответил я. - Просто я сам во время чтения заклинания "воскрешение" вознёс молитву Богу Света о том, что "готов заплатить любую цену" ради полного воскрешения Листа. Ты ведь уже должен знать, что я всегда очень осторожен, так что ни за что бы не поставил на жалкие 25% успеха. Я не мог позволить себе рисковать!
Кара умолк на довольно долгое время, прежде чем наконец-то произнести:
- Если всё так, то тебе бы стоило уже перестать винить себя в смерти Листа. Каждый раз, как твой взгляд падает на Листа, на твоём лице появляется выражение покаяния.
Я тяжело вздохнул, после чего заявил со всей торжественной решимостью, на которую был способен:
- Никогда более я не брошу своих товарищей, никогда!
- А мне, пожалуй, придётся предупредить их, - прямо произнёс Кара, - что, даже если ради этого им придется спрыгнуть со скалы, и тем самым разорвав своё тело на множество кусков, они ни в коем случае не должны умереть у тебя на глазах. Иначе неизвестно, что ещё ты потеряешь.
- ... - я же про себя подумал. Даже если они прыгнут со скалы, до тех пор, пока от их тел осталось хотя бы полголовы, я, скорее всего, смогу их воскресить. Вопрос лишь в том, какую цену мне придётся за это заплатить.
- Гришиа, ты не сможешь спасти всех. Надеюсь, ты это понимаешь, - вздохнув, заметил Кара.
- Я понимаю. Наверно...
- Помимо неспособности видеть цвета, твоя слепота как-то ещё повлияла на тебя? - продолжил свой скрупулёзный допрос Кара.
Я наклонил голову и призадумался. Думаю, я могу не упоминать о том, что более не вижу разницы между "красотой" и "уродством", ведь так?
- На первых порах были кое-какие мелкие неудобства, - начал свой честный ответ я, - но после того, как я хорошо натренировал свое элементальное зрение, я уже не испытываю никакого дискомфорта по этому поводу. Теперь я могу "видеть" куда больше вещей, чем прежде, да и поле зрения у меня почти что 360 градусов. И всё же я не способен видеть цвета. Кстати, о цветах... - не сумел устоять от вопроса я. - Какого же цвета оперение у той птицы на подоконнике?
Кара на мгновение замолк, после чего ответил:
- Ты был прав, оно белое.
- Ты меня одурачил, - спокойно отметил я.