— Что-нибудь еще ты узнал?
Его рука обнимает меня за талию, что, вероятно, лучше всего, учитывая, что мои ноги находятся примерно в двух шагах от того, чтобы сдаться.
— Голосовые заметки или телефонные звонки работают лучше всего. — Я смеюсь, несмотря на плотный комок эмоций, образующийся в моем горле.
— А я-то думала, ты просто ненавидишь переписку. — Уголки его губ чуть приподнимаются.
— Я ненавижу переписку. Не обманывай себя, думая, что это как-то связано с тобой.
— Заткнись. — Смеюсь я, толкая его в грудь.
Его руки не двигаются, хотя губы изгибаются в улыбке.
— Зара, ты можешь пойти и запланировать завтрашние мероприятия. Может, ей и тяжело, но Айрис и дня без меня не проживет. — Я высовываю язык.
— Пожалуйста. Я не думаю, что ты провел целый рабочий день без меня в течение трех лет.
Его голос падает, когда его темные глаза захватывают меня в трансе.
— И я не планирую делать это в ближайшее время.
Я прижимаюсь к груди Деклана, когда он набрасывает одеяло на наши вплетенные тела. Я благодарна ему за инициативу, потому что мои мышцы болят после того, как я дважды обошла весь парк.
Я рисую бессмысленные узоры на его груди.
— Спасибо за сегодняшний день.
— Тебе не нужно благодарить меня каждый раз, когда я делаю что-то хорошее.
— Я где-то читала, что подкрепление хорошего поведения увеличивает вероятность того, что это произойдет снова.
— Есть лучшие способы укрепить хорошее поведение. — Его скрипучий голос превращает мои внутренности в бурлящую лаву.
— Как бы сейчас заманчиво не выглядил секс, я не думаю, что смогу двигаться.
— Я все сделаю сам.
— Кто знал, что ты был настолько активным?
— Все говорят, что практика делает совершенным, так что я пытаюсь уместить в себя все уроки, которые я могу выполнить.
Я смеюсь так сильно, что боюсь, что могу описаться, если я не остановлю.
— Тебе больше не нужна практика. Поверь мне.
Для человека, который Бог знает как долго избегал женщин, Деклан точно знает, что делает в спальне. Или офисе. Или душе. Практически везде, где есть поверхность, о которую можно трахаться, уже небезопасно.
— Мое эго благодарит тебя, но я говорю о тренировках для ребенка, а не о сексе. — Мои глаза расширяются.
Мы не говорили о презервативах с тех пор, как пару недель назад Деклан бросил меня в разгар нашего спора. Никто из нас не осмеливался затронуть эту тему, поэтому мы не прекратили их использовать. Мой голос затихает. Я даже не могу произнести ни слова.
— Я всегда готов, когда ты захочешь, начать работу в своей маленькой футбольной команде.
— А кто сказал что-нибудь о футбольной команде? — Спросила я.
— Ты говорила. Если я не ошибаюсь, ты сказала, что хочешь целый микроавтобус детей.
Я не уверена, что даже дышу, когда говорю.
— Но мы согласились только на одного ребенка.
— Планы меняются.
— Ты даже не хотел одного ребенка. Как ты думаешь, я поверю, что тебе нужна целая футбольная команда?
— Я верю, потому что это сделает тебя счастливой.
— Не поэтому люди должны иметь детей. Это пожизненное обязательство… — Он прижимается губами к моим губам, чтобы заставить меня замолчать.
— Вот именно.
— Но… — Он снова целует меня, и мое тело растворяется в матрасе.
— У нас может быть один ребенок или пятеро, если они будут только со мной. Я подарю тебе жизнь в минивэне, только если ты этого захочешь.
— Что, если всего этого слишком много сразу, и я не смогу справиться с новыми отношениями и новым ребенком? — Его горло сжимается.
— Тогда мы подождем.
— Даже если это будет означать, что ты не станешь генеральным директором?
— Даже тогда.
Меня захлестывает волна эмоций, настолько сильных, что мои глаза блестят. Одинокая слеза скатывается по моему лицу, прежде чем упасть на подушку подо мной. Никогда за миллион лет я не ожидала услышать эти слова из его уст.
Он целует меня до тех пор, пока мои губы не начинают покалывать, а ноги не начинают дрожать вокруг его талии. Наша одежда приземляется в кучу на полу рядом. Когда он тянется за презервативом, лежащим на комоде, я накрываю его руку своей и качаю головой.
— Ты уверена? — Он смотрит на меня сверху вниз с напряженным выражением лица.
Я киваю, боясь заговорить. Он стонет, когда целует меня, на этот раз достаточно жарко, чтобы поджечь мои губы. Его движения неторопливы, когда он касается моего тела, как будто это в первый раз.