Во второй раз он входит в меня, его движения медленные, сладкие. Любящие. Он извиняется за свою прежнюю жестокость мягкими поцелуями и благоговейным прикосновением. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой любимой, и это во многом связано с тем, как он смотрит на меня, когда трахает на этот раз.
Он целует мою шею, плечи, грудь, лоб. Даже моя душа не остается нетронутой, когда он шепчет мне на ухо иностранные слова. Я понятия не имею, что они означают, но от того, как он их произносит, у меня мурашки бегут по коже.
— Daisuki. (Я люблю тебя)
Его глубокий толчок заставляет меня ахнуть.
— Szeretlek. (Я люблю тебя)
Он прижимается губами к моему лбу. Мой пульс трепещет от этого жеста, посылая прилив удовольствия до самых кончиков пальцев ног.
— Ichliebedich. (Я люблю тебя)
Наши взгляды встречаются. То, как я дрожу, не имеет ничего общего с его прикосновением, а только с тем, как он смотрит на меня.
Может быть, я и не могу произносить иностранные слова, как он, но я понимаю тон и язык тела, и все, что он говорит, заставляет мое сердце чувствовать себя таким полным, что оно может разорваться.
Ты влюбляешься в него.
Впервые в жизни я не боюсь любви. Если это то, на что похоже, я готова попробовать, будь прокляты последствия.
Глава 38
ДЕКЛАН
Конечно, в тот день, когда Айрис уезжает, все превращается в дерьмо.
— У нас проблема. — Говорит Роуэн, как только я беру трубку.
— Что случилось?
Я поправляю галстук перед зеркалом.
— Якура только что появился в моем офисе.
— Черт.
Я хватаю бумажник с комода и засовываю ноги в туфли.
— Становится лучше. Угадай, кто пришел с ним?
— Нет.
— Отец ждет его в вестибюле. Иди сюда. А теперь…
У меня нет ни малейшего шанса запаниковать, когда я выбегаю из своего гостиничного номера. Я быстро набираю номер Айрис и звоню ей.
Он переходит на голосовую почту, и я набираю номер снова. Она берет трубку на четвертом гудке, что на нее совсем не похоже. Она смеется над кем-то, кто говорит на заднем плане.
— Привет! Дай мне секунду. — Кто-то свистит, и это очень похоже на Зару.
Меня охватывает чувство вины.
Неужели я действительно собираюсь оттащить ее от Зары, чтобы она могла прийти и помочь мне разобраться после того, что устроил мой отец?
Она не виновата, что он продолжает вмешиваться в наши планы. И, честно говоря, я не хочу, чтобы она была рядом с ним. Не потому, что не думаю, что она смогла бы контролировать себя, но больше потому, что я не хочу, чтобы он использовал ее, чтобы добраться до меня. Он уже причинил ей достаточно боли.
— Уже скучаешь по мне?
Я открываю рот, чтобы рассказать ей о том, что происходит, но останавливаю себя. Вспоминаю наш медовый месяц и ее реакцию на то, что ее заставили работать в выходной день.
Я потратила три года своей жизни на то, чтобы позаботиться о тебе, даже если для этого пришлось пожертвовать своим счастьем.
Нет, я не могу заставить ее уйти сейчас. Она уже достаточно пожертвовала ради меня, и это не ее вина, что мой отец не прекращает свою атаку.
Я делаю глубокий вдох и принимаю свой выбор.
— Я звонил, чтобы проведать тебя. Как оно? — Я нажимаю кнопку лифта и жду
— Это как Чикагский ботанический сад на астероидах. У них пятнадцать теплиц. Я уже дважды заблудилась!
Ее голос звучит так чертовски возбужденно, и это укрепляет мой план. Я не могу оторвать ее от ее дня. Не тогда, когда у меня есть единственный выход — втянуть ее в семейную вражду, которой она не заслуживает. Это последнее, чего я хочу для нее. У моего отца нет границ, когда дело касается Айрис, и я отказываюсь подвергать ее такому насилию после всего, через что она прошла в своей жизни.
— Похоже, нам нужно инвестировать в этот монитор на щиколотке.
— Жаль, что тебя здесь нет.
Тоска в ее голосе заставляет меня чувствовать себя еще более дерьмово из-за сегодняшнего дня.
— Я тоже так думаю.
Если бы у меня не было горы обязанностей, я мог бы взять выходной и провести его с ней. Нормальный человек так бы и сделал.
Только ты не нормальный человек.
Лучше привыкнуть к такому чувству сейчас, потому что оно только ухудшится, как только я стану генеральным директором.