— Ходячий мертвец. — Он ухмыляется.
— Наблюдать за тем, как ты пытаешься справиться со всем этим, слишком увлекательно, чтобы пройти мимо, особенно учитывая, насколько несчастной ты сделал Айрис.
— Не мог бы ты, пожалуйста, оставить меня в покое? Я не в настроении. — Его брови подпрыгивают, и я понимаю, что мой характер изменился. Я попросил его уйти.
С тех пор как вошел в офис, я застрял в постоянном состоянии изжоги. Никакое количество встреч или напряженная работа не могут отвлечь мои мысли от разговора, который у меня был с Айрис сегодня утром.
Я инстинктивно прохожу мимо стола Кэла, наполовину ожидая, что она будет там, только чтобы вспомнить, что она не вернется. Я так привык к ее присутствию, что не уверен, как справиться с ее отсутствием.
— Это к лучшему. — Мой брат выдвигает обычный стул Айрис, но я указываю на другой.
Он бросает на меня взгляд, опускаясь на место напротив Айрис.
— Она не вернется. Сохранение ее кресла этого не изменит.
— Она все еще моя жена. Это кресло принадлежит ей, независимо от ее профессионального статуса, так что пользуйся другим.
— Она все еще твоя жена?
— Убирайся. — Киплю я.
Он пожимает плечами.
— Я просто спрашиваю.
— Нет, ты ищешь ссоры.
— Может быть, так и есть. По крайней мере, так мы сможем все уладить. Мне не нравится работать со всей этой напряженностью вокруг нас.
— Здесь нечего улаживать. Это между мной и ней, независимо от того, какое впечатление ты можешь произвести.
— Она пришла ко мне в слезах, Деклан. Я не собираюсь скрывать это, потому что ты слишком поздно решил, что сделал неправильный выбор, и хочешь ее вернуть. — Мои кулаки сжимаются на коленях.
— Я не буду делать это с тобой.
— Тогда подпиши бумагу, и я уйду.
Я хватаю чернильную ручку, чтобы подписать ее заявление об уходе, но останавливаю себя. Моя рука парит над пустым местом для подписи.
Кэл прочищает горло.
— Если ты действительно любишь ее, то это нужно сделать.
— Даже если это кажется неправильным?
— Конечно, это кажется неправильным. Вы оба слишком долго зависели друг от друга.
— По крайней мере, вся эта реабилитация, за которую я заплатил, научила тебя кое-чему.
Даже если это не удержало его от того, чтобы снова пить, по крайней мере, он узнал кое-что о вредных привычках.
Он выводит меня из себя.
— Эта работа не должна быть тем, что держит вас вместе, точно так же, как она не должна быть причиной, которая разделяет вас. Так что, если ты хочешь получить шанс на успешный брак, тебе нужно отпустить ее в качестве твоего сотрудника.
Я прижимаю ручку к странице и подписываю свое имя рядом с ее именем.
— Вот. — Я отталкиваю его от себя, прежде чем у меня появляется шанс разорвать его на куски.
— Все будет хорошо.
— Это чертовски неприятно. Не тогда, когда кажется, что я теряю ее еще до того, как она у меня появилась. — Огрызаюсь я.
Его лицо смягчается.
— Еще не поздно вернуть ее.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что по какой-то чертовой причине она любит тебя, несмотря на все причины, по которым не должна этого делать.
— Она никогда не говорила мне.
— Что?
— Она никогда не говорила мне, что любит меня. — Мой голос падает.
— Это не значит, что она все еще не может. — Он покидает мой офис с подписанным Айрис заявлением об увольнении.
Я вытаскиваю свой телефон, прежде чем могу остановить себя. Я не собираюсь отказываться от своей сделки, чтобы дать Айрис пространство, но это не значит, что я должен молчать, делая это.
Я открываю наш чат и отправляю ей сообщение одним словом, чтобы выразить, как я скучаю
Я: Litost.(Состояние агонии или мучений.)
Я прилагаю фотографию ее пустого стула, чтобы выразить страдания, которые я испытываю при напоминании о том, как мне одиноко без нее.
Она не отвечает. Я не ожидал от нее этого, но все равно у меня от этого тяжело в груди. Пытаюсь вернуться к работе, но мои мысли продолжают возвращаться к моим отношениям. Мой мозг, похоже, не может сосредоточиться ни на какой реальной работе, как бы я ни старался.
Вместо того, чтобы давить на себя, я выключаю компьютер и провожу остаток рабочего дня, думая о том, как именно я могу вернуть Айрис.
Слова Кэла, сказанные ранее, кажется, эхом отдаются в моей голове.
Она любит тебя, несмотря на все причины, по которым она не должна этого делать.
Но что, если я дам ей все причины, по которым она должна это сделать?