— Этот загон зарезервирован для собаки, которую готовят к эвтаназии. Вероятно, он немного беспокоится о том, что отделен от всех остальных.
— Вы планируете убить его?
— У нас недостаточно места или денег, чтобы разместить их всех, поэтому, как только они достигают определенного промежутка времени в ожидании того, что кто-то их приютит… Вы понимаете.
Господи. Я делаю шаг к последней клетке. Два темных глаза смотрят на меня снизу вверх, едва различимые из-за копны белых и серых волос, покрывающих его.
— Что это за порода? Белый медведь?
Она подходит и проверяет табличку с именем.
— Они думают, что он старая английская овчарка. Трудно сказать без анализа ДНК.
Он действительно выглядит старым. Судя по карточке, его предполагаемая дата рождения была более пяти лет назад. Это практически древность, переводя в собачьи годы.
— Вы можете его выпустить?
— Вы уверены? Он немного… беспокойный.
Судя по тому, как ее глаза постоянно бегают по комнате, можно подумать, что ей нужна какая-то палочка с электрошокером, чтобы справиться с собакой.
— Просто откройте его.
Она пожимает плечами, прежде чем отпереть клетку. Собака вылетает, как пуля, прежде чем врезаться в меня. Я пытаюсь устоять на месте, но в итоге падаю плашмя на задницу, когда собака облизывает все мое лицо от подбородка до линии роста волос. Это абсолютно отталкивающе, но я не могу удержаться от смеха, когда он повторяет жест с другой стороны моего лица, не оставляя ни одной не вылизанной области.
— Его завтра будут усыплять?
— Первым делом с утра.
Собака скулит, как будто может понять разговор. Он садится ко мне на колени, как маленькая собачка, только для того, чтобы раздавить мой член своим весом.
Я отталкиваю его от себя и встаю.
— Никто не хотел приютить его?
— Нет, — она снова просматривает его карточку. — О, смотрите. Он страдает от проблем с одиночеством и не любит, когда его оставляют одного дольше, чем на несколько часов за день. Если так происходит, он может порвать ваш любимый диван или пописать на ваш ковер.
Здорово. Тайна раскрыта.
Он моргает, глядя на меня, как будто молча обещает вести себя наилучшим образом. Мне трудно поверить ему, основываясь на том, как он пускает слюни на мои ботинки, как будто хочет сделать их своей новой любимой игрушкой для жевания.
— Я думаю, что это самое близкое, что я смогу найти с проблемами раздельного проживания.
— Так вы возьмёте его с собой?
— Конечно. Подготовьте мне документы.
Теперь я гордый отец цепкой собаки, которая, скорее всего, разрушит мой дом еще до того, как у Айрис появится шанс вернуться в него.
Идеально. Просто идеально.
На следующий день я прихожу на работу с собакой, которой еще предстоит дать имя. После того, как он уничтожил мои любимые лоферы, пока я был на вечерней пробежке, ему нельзя доверять хорошие вещи. Привести его в офис — это временное решение. То, которое мне нужно будет исправить в ближайшее время, как только я найду подходящий детский сад для собак, чтобы обучить его.
— Что это такое?
Кэл останавливается у двери моего кабинета.
— Собака.
Я не отрываюсь от своего компьютера.
Собака лает в ответ. Он пытается освободиться от поводка, привязанного к моему столу, но терпит неудачу.
— Я вижу это, но почему она здесь? В твоём кабинете?
— У него проблемы с привязанностью.
Собака снова лает в знак согласия.
— Он твой?
Кэл нерешительно делает шаг к нему.
— И Айрис.
— Скажи мне, что ты не купил ей собаку, потому что думал, что это сделает ее счастливой.
— Хорошо. Я не буду.
Он потирает лицо.
— Черт.
— Если ты собираешься критиковать мой план, тебе лучше вернуться к работе. Я и так уже в стрессе. Между назначением новых кандидатов на должность Айрис и разбором остальной части моего плана, я растянут.
— В чем вообще заключается твой план?
Мои глаза сужаются.
— Почему тебя это волнует?
— Потому что я твой брат и чувствую себя обязанным помочь тебе, прежде чем ты сделаешь что-то решительное.
— Есть ли что-то более опрометчивое, чем то, что я приютил собаку?
— Я чертовски уверен, что не хочу это выяснять.
Он гладит собаку по голове.
Я пристально смотрю на него.
— Я думал, ты сердишься на меня.
— Да, но я хочу лучшего для Айрис, даже если это ты.
— Большое спасибо за двусмысленный комплимент, придурок.